ГЛАВНАЯ СТРАНИЦА |
01 |
02 |
03 |
04 |
05 |
06 |
07 |
08 |
09 |
10 |
11 |
12 |
ЕВРАЗИЙСКИЙ ПРОЕКТ
кандидата философских наук Рустема Вахитова
Выпуск №04 — 2001 г.
От составителя
Постоянные читатели альманаха "Евразийский проект", ежели таковые уже имеются, на что я очень надеюсь, должны помнить, что во вступлении к №1 звучало обещание не ограничиваться региональной проблематикой и региональным кругом авторов. Действительно, альманах задумывался как своего рода экспериментальный полигон различного рода идей, связанных с возрождением нашей разорванной сегодня на части Родины — Великой России-Евразии, как площадка для выступления евразийских — и в геополитическом, и в идеологическом смыслах этого слова — публицистов. При этом не суть важно, где тот или иной автор живет — в Уфе, в Москве или в Караганде и в Ташкенте — все мы ведь, вопреки новым политическим веяниям, в смысле духовном и культурном до сих пор, к счастью, соотечественники.
Отрадно сообщить, что это обещание понемногу сбывается. Сегодня на страницах "Евразийского проекта" первые гости: Сергей Георгиевич Кара-Мурза — известный политолог, один из теоретиков лево-патриотической оппозиции, известный читателям по публикациям в журнале "Наш современник" и газете "Завтра" и Андрей Николаевич Окара — кандидат юридических наук из Москвы, публицист-патриот, печатающийся в центральных российских изданиях и на Украине. И от себя лично, и от лица читателей газеты "Истоки" хочу поблагодарить наших гостей за согласие участвовать в альманахе и выразить надежду на дальнейшее сотрудничество. Кроме того, в сегодняшнем номере — статья нашего постоянного автора — доктора философских наук из Уфы Александра Ивановича Селиванова, а также новая рубрика — "Колонка политобозревателя".
Сегодня речь пойдет о белорусских демократах, о роли украинской диаспоры в жизни России и, конечно же — о русской идее. Возможно, не со всеми оценками и выводами наших авторов должно соглашаться, но все они, безусловно, заслуживают внимания.
Как всегда, напоминаю адрес для писем, аналитических и художественных материалов, отзывов и рецензий: 450009, г. Уфа, ул. Комсомольская 12, редакция газеты "Истоки", "Евразийский проект" или 450000, Уфа-центр, а/я 1067, "Евразийский проект". Рукописи не рецензируются и не возвращаются.
Кандидат философских наук Р.Р. Вахитов
к оглавлению
Сергей Георгиевич Кара-Мурза
(г. Москва)
Демократы с тоталитарным душком
(об одной встрече с белорусской оппозицией)
Не очень заметно, но идет сложный и противоречивый процесс, который может повернуть нашу судьбу — создание союзного государства с Белоруссией. Блага, которые союз несет нашим народам, видны. Не так видны препятствия и подводные камни, о которые может разбиться этот процесс. Еще менее видны опасности, которые таит в себе этот процесс для тех хрупких структур жизнеустройства, что возникли в Белоруссии и могут стать "матрицей" для возрождения России.
Тут нам надо подняться на новый уровень мудрости и понимания, чтобы не загубить дело. Для этого полезно разобраться, почему наше воссоединение вызывает столь бурное сопротивление части интеллигенции в Белоруссии и более скрытное, но столь же упорное неприятие наших российских демократов. Почему они так боятся укрепления Лукашенко и повышения его авторитета в народе? Каков ход их мысли? Расскажу для начала о моем знакомстве с белорусской оппозицией.
Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) не так давно устроила в Минске большой семинар о том, как обустроить Белоруссию. По мнению Запада, Белоруссия — "горячая точка", и демократы нуждаются в защите от Лукашенко. Поэтому и держит там ОБСЕ своих наблюдателей, тратит деньги на семинары. Съехались туда западные эксперты, прочитали свои старые антисоветские конспекты: "Тоталитаризм! Дефицит! Очереди!". Но была в этом семинаре и большая польза. Западный комфорт, английская речь, бесплатный кофе в прихожей — все это так согрело душу белорусских демократов, что они потеряли сдержанность и заговорили, как дети — что на уме, то и на языке. Очень интересно было послушать.
ОБСЕ пригласила от Госдумы РФ докладчика по первому вопросу:
"Советская система: теория и реальность". Так вышло, что послали меня. Я не политик, сделал доклад научный, за советскую власть не агитировал, и канделябрами меня бить не было явных оснований. Но теорию и реальность изложил наглядно. Приехавшая из Женевы как оппонент по моему докладу почетный советолог Юдит Шапиро пыталась, правда, доказать, что в СССР лекаpства в аптеках выдавались только номенклатуре, но даже самые крутые демократы посмотрели на нее с жалостью.
За доклад я получил самую большую похвалу в моей жизни. От Станислава Шушкевича, героя Беловежской пущи! Он сказал, что если бы он прослушал такой доклад десять лет назад, то он не сделал бы того, что сделал после 1989 года. Он, оказывается, не знал, что СССР относился к цивилизациям общинного типа. После такого откровения Шушкевича другие лидеры оппозиции (бывший председатель Верховного Совета Шарецкий, бывший управляющий Центральным банком Богданкевич и др.) начали говорить самое, на их взгляд, главное. Поскольку я, как докладчик, после каждого цикла выступлений имел слово для ответа (тут я снимаю шляпу перед западными порядками), получился диалог. Вот мои главные впечатления.
Похоже, демократы действительно настолько уверовали в догмы монетаризма и черт знает чего еще, что рассуждать в понятиях здравого смысла просто не в состоянии. Вот некоторые их тезисы и смысл моих ответов.
"Да, при советском строе люди были сыты и в безопасности, но это надо было поломать, потому что хозяйство было нерентабельным, низка была экономическая эффективность!". Что за чушь! При чем здесь рентабельность, если хозяйство было нерыночным и его цель — не прибыль, а чтобы все были сыты? Ведь мы только что об этом договорились. Зачем же к нерыночному хозяйству прилагать мерку, которая имеет смысл только для рыночного? Само понятие "эффективность" придумали недавно, а до этого тысячи лет вели хозяйство и следовали простым, житейским меркам.
Но допустим, вы испытывают к "эффективности" почтение. Как, спрашиваю, вы определили, что наше хозяйство было неэффективным? Почему финский фермер, которого нам ставят в пример, эффективный, а колхозник — нет? Ведь колхозник на 1000 га имел в 10 раз меньше тракторов, чем европейские фермеры, и давал всю последнюю советскую пятилетку пшеницу с себестоимостью 92-95 руб. за тонну. А у финского фермера себестоимость 482 доллара за тонну. Объясните, говорю, почему же производить один и тот же продукт вдесятеро дороже — это эффективно? Молчат. Ну хоть бы что-нибудь ответили.
"При советском строе жить было невозможно из-за дефицита. А сейчас в России хотя бы дефицита нет". Ну что тут скажешь. Ведь только что на экране я показал динамику производства продуктов по годам. Как же так, спрашиваю? Было много молока — это вы называете дефицит. Стало вдвое меньше — нет дефицита. А слово дефицит означает "нехватка". Ведь, получается, для вас важнее образ молока на витрине, чем само молоко на обеденном столе. Но не удалось договориться — образ продукта для них важнее, чем реальный хлеб и молоко.
"Самое главное в реформе — выполнить требование МВФ о снижении дефицита госбюджета, не считаясь ни с какими жертвами. А иначе не дадут займов". Как это "не считаясь с жертвами", спрашиваю? Вы что, людоеды? Да и что это за идол такой, бездефицитный бюджет? Ведь в трудные моменты разумно "взять в долг у будущего года", у себя самого. Почему же займы МВФ, которые затягивают на шее долговую петлю, лучше?
Ответа на такие простые вопросы получить невозможно. Их как бы не слышат. Интересно, что тут даже пример США не помогает. Ведь Рузвельт, когда приперло в годы Великой депрессии, послал куда подальше всех своих монетаристов и заявил, что в условиях кризиса сводить бюджет без дефицита — преступление против народа.
Вот еще один тезис, который повторяется в разных вариациях: "То-то и то-то в советской системе надо было сломать, потому что на Западе это устроено лучше". Этот тезис мы и в России слышали, но теперь о нем наши демократы стараются не вспоминать — все мы видим, что получилось, когда "сломали то-то и то-то". А в Белоруссии реакционеры во главе с Лукашенко многое успели спасти, и там идея слома в мозгу демократа до сих пор жива. На том семинаре особенно часто говорили, что надо сломать "предприятия-монстры, унаследованные от советской системы" — Минский тракторный завод, МАЗ и т.д. Зачем же, спрашиваю, ломать, ведь там люди работают, на этих заводах хозяйство держится. Нет, надо сломать — на Западе заводы лучше.
Вообще-то, какой завод лучше — это дело вкуса (на наших заводах люди почему-то меньше уставали, хотя работали с более отсталой техникой). Но я не стал спорить о вкусах, меня больше волновала логика. Допустим, говорю, западные учреждения лучше, но дальше-то ваши рассуждения нелогичны. Предположим, тебе не нравится твоя жена, а нравится Софи Лорен. Ну, убей свою жену — ведь Софи Лорен от этого у тебя в постели не появится. А вы хотите поступить с белорусскими заводами именно так.
Похихикали, и опять за свое. Выступает другой знаток Запада, известный в Белоруссии экономист: "Тот, кто побывал у западного зубного врача, никогда (!) не пойдет к советскому зубному врачу!". Каков уровень мышления. Ради бога, ходи к немецкому врачу, если есть у тебя двести долларов на пломбу. Но зачем губить советского врача? Ведь в действительности нам вовсе не предложили выбор: плохой советский врач или прекрасный западный. Пока что мы лечимся, худо-бедно, в недобитой советской системе. А дальше что? В богатейших США 35 млн. человек не имеют доступа ни к какой медицинской помощи. Ни к какой! А у нас сколько таких людей будет, если дело и дальше так пойдет?
Я сказал белорусским демократам, что мы говорим на разных языках. Причем разница не в мелочах, а в самом отношении к жизни. Трудно дать определение их языку и их мышлению. Не желая никого обидеть, я бы сказал, что это — язык и мышление фанатика. Для него не важна земная жизнь, счастье и страдания людей. Это — мелочь по сравнению с той истиной, которая, как он думает, ему открылась.
Вот, выступает тот же экономист. Он признает, что Белоруссия при Лукашенко, восстановив то, что демократы не успели сломать в "семейном" (советском) хозяйстве, добилась удивительных успехов. Даже по их, западным показателям. Быстрый рост производства, зарплату платят вовремя, налоги собирают исправно, дефицита госбюджета нет и т.д. "Всему этому можно было бы порадоваться, — сказал экономист, — но"... все неправильно — слишком много денег вкладывают в жилищное строительство, спасают Минский тракторный, не разгоняют колхозы.
Я опять подал голос. Смотрите, говорю, как ненормальна ваша логика. В Белоруссии удалось остановить разруху, пусть с точки зрения вашей теории не вполне правильно. Это и вы, и Запад признаете. Людям дали отдышаться, они успокоились, накапливаются средства. Казалось бы, надо именно радоваться — а затем уже выражать сомнения относительно следующих шагов. Но вы не радуетесь! Для вас теория важнее очевидных и жизненно важных для простого человека успехов.
Но этим я только подлил масла в огонь. Г-н Богданкевич выступил еще радикальнее. Известно, что Россия поставляет Белоруссии газ на 35% дешевле, чем на Запад — как союзному государству. Так вот, говорит главный экономист оппозиции, это для Белоруссии вредно. Я, мол, требую, чтобы пpоклятые москали бpали с нас за газ не 51 доллар, а 80. Ну как тут не ахнуть? Вы представляете человека, которому по дружбе делают скидку, а он готов за это в морду дать и желает заплатить побольше. Что-то стряслось у всех нас с головой. Ведь даже сторонник Лукашенко тут же заявил, что он "уважает точку зрения Богданкевича". Да как ее можно уважать? Налицо явная утрата связности мышления, патология сознания. Политика политикой, но надо же сказать и об этой нашей общей беде.
Как это и бывает у фанатиков, несвязность мышления сопровождается у этих людей сильнейшим эмоциональным подъемом. Уж как они проклинали Лукашенко за то, что "остановил реформы". Никогда в России, даже в страшные дня октября 1993 г. не было у нас к Ельцину такой ненависти, как к Лукашенко в среде отодвинутых от руля демократов. И это не потому, что отогнали от кормушки (хотя и эта обида есть). Главное, ненависть иррациональная. Лукашенко говорит на языке простых житейских понятий. Он остановил движение к "светлому будущему" и устраивает жизнь в Белоруссии неправильно. Г-н Шарецкий так и объяснил: Лукашенко восстанавливает "хозяйство семейного типа" (то есть такое, какое бывает у обществах, устроенных по типу семьи, а не рынка). А западной экономики так не построишь.
Я предложил взглянуть на дело с уровня простого человека. Ведь всегда и везде, когда страна переживает бедствие, люди сдвигаются к хозяйству "семейного" типа. Это сокращает страдания людей, и дело не в идеологии, тут начинает работать здравый смысл. Люди переживают реформу как бедствие и, конечно, пытаются спастись. В Белоруссии сумели восстановить кое-что из разрушенного хозяйства. Вы, демократы, считаете, что это средства негодные. Но люди сейчас хватаются за любую доску, лишь бы не утонуть, собраться с силами, подгрести к берегу. Что же делаете вы? Вы пытаетесь вышибить у них эту спасительную доску, да еще кричите: "А ну, брось эту рухлядь! На ней ты далеко не уплывешь!".
Я думал, такому сравнению возмутятся. Наоборот! Мне так и ответили: да, мы стараемся эти бревна, за которые люди уцепились, у них из рук вышибить. Потому что эдак они к рыночной экономике не придут. Выходит, если люди к рыночной экономике не идут, то пусть уж тогда пойдут все ко дну. Это и есть фанатичное тоталитарное мышление.
Сегодня наша общая беда несравненно больше, чем идейные стычки. То мышление, которое в чистом виде и в довольно спокойной, корректной обстановке обнаружила белорусская оппозиция, присуще значительной части интеллигенции. А нам с ней надо найти общий язык.
к оглавлению
КОЛОНКА ПОЛИТОБОЗРЕВАТЕЛЯ
(важнейшие политические события февраля)
К важнейшим событиям политической жизни России за прошедший февраль следует отнести обострение ситуации с долгами бывшего СССР. Они висят на шее России уже давно, но только теперь Запад ясно дал понять, что больше он никаких задержек не потерпит. Вызвано это явно причинами политического порядка. Очевидно, что кое-кому на Западе не нравится слишком независимая, на их взгляд, политика нового президента и его команды. Но на самом деле нам самим тоже выгоднее всего расплатиться как можно быстрее, пока не набежали проценты. Однако, нельзя согласиться с тактикой нашего правительства, предложившего убрать из Закона о госбюджете статью, запрещающую приватизацию госсобственности без одобрения Госдумой России. Нам выгоднее расплачиваться деньгами, а не предприятиями, выставленными на продажу по бросовым ценам.
После восьмилетнего перерыва введена в эксплуатацию новая АЭС — Ростовская. Для справки: электроэнергия, вырабатываемая АЭС, гораздо дешевле электричества, производимого теплоэлектростанциями. Опасность же мирного атома, как утверждают специалисты, сильно преувеличена… К тому же от тех же ТЭС вреда для экологии намного больше, чем от нормально работающих АЭС. Жители Уральского региона знают это не понаслышке: отходы от сгорания угля токсичны и даже радиоактивны, а их сваливают прямо за забором ТЭС. Но от поднятой в прессе шумихи по поводу ядерной энергетики все же есть и польза: она привлекла внимание к принятому в декабре Госдумой закону о ввозе и переработке отработанного ядерного топлива. Этот закон представляет явную опасность для и без того не блестящей экологической ситуации в нашей стране.
В феврале мы наблюдали обострение информационной войны против России в западных и российских либеральных СМИ. Это вызвано без сомненья желанием США создать национальную систему противоракетной обороны (ПРО), что фактически означает выход США из договора по ПРО 1972 года. США при этом осознают всю двусмысленность своего положения перед союзниками по НАТО и вообще перед мировым сообществом; причем, и моральную и правовую. Но архитекторы американской политики давно и успешно следуют принципу: лучшая защита — нападение и в подконтрольных им СМИ (в частности — в газете "Вашингтон пост") распространили информацию о передислокации российских ядерных ракет в Калиниградскую область, подхваченную всеми нашими СМИ. Выступивший с опровержением представитель Минобороны России назвал это абсурдом.
Близ Гонолулу американская подводная лодка протаранила японское рыболовное судно. Американские моряки даже не удосужились оказать помощь тонущим японцам, хотя, по словам капитана судна, янки наблюдали за происходящим в бинокли. Затем выяснилось, что подлодкой вообще управлял посторонний человек и даже не военный. Показательная иллюстрация к заявлениям американских политиков о том, что США — гарант стабильности и безопасности в мире.
На парламентских выборах в Молдавии с огромным преимуществом победили коммунисты. По предварительным данным они набрали 70% голосов. Не последнюю роль в их победе сыграла явно пророссийская ориентация молдавских коммунистов. Учитывая, что Молдавия — парламентская республика, можно ожидать улучшения в ее отношениях с Россией. Кроме того, это явный знак того, что многие простые люди на постсоветском пространстве, в отличие от националистичких элит, позитивно относятся к идее новой евразийской интеграции.
Обзор составлен С. Горбачевым и Р. Вахитовым на основе сообщений электронных СМИ.
к оглавлению
Александр Иванович СЕЛИВАНОВ
(г. Уфа)
С ЛЮБОВЬЮ К РОССИИ
Любовь давно осмысляется русскими философами как один из важных компонентов русской духовности. Любовь к жизни, любовь к людям, любовь к познанию и творчеству...
А вот как быть с любовью к своей Родине, к России? Можно ли сейчас говорить об этом?
Давно видно, что Россию не любят извне, ее боятся — боятся ее мощи, ее непредсказуемых возможностей, ее просторов. Боятся русских (как называют всех нас, также как баварцев, швабов, пруссаков — немцами, бургундцев, нормандцев, гасконцев — французами, уэльсцев, шотландцев, британцев — англичанами). Боятся и ненавидят. Начиная с Карла Великого, нас провозглашают врагами европейской цивилизации, врагами Запада. Много раз нас пытались уничтожить. Это известно, привычно, хотя и мало понятно.
Теперь Россию не любят изнутри.
Разночинские интеллигенты не смогли простить Сталина, который фактически вывел их в люди, расчистив поле от аристократической интеллигенции (многие представители которой, кстати, поняли и простили даже его, хотя он отнял у них самое дорогое — Родину). Они не простили ему унижения, не простили того, что ими пренебрегли ради блага основной части народа. А народ, честно говоря, жил тогда стократ счастливее, чем сейчас, и потому не таит обид на советскую власть. Но интеллигенты, совершенно себялюбиво, как обиженные дети, не видя этого, создали все для разрушения советской власти и России, вскормившей их. Они не заметили своего превращения в интеллектуалов западного типа, утраты главного свойства русской интеллигенции — боли за униженных и оскорбленных, страстного желания преодолеть эту главную неправду жизни, даже ценой личных жертв (потому первым русским интеллигентом и считается Радищев!). Они отвернулись от народа, встали лицом к земным благам и спиной к нуждам униженных и оскорбленных.
Националисты не любят Россию потому, что она не дала им всласть повластвовать, и теперь ради власти и все тех же земных благ они готовы на все — на разрушение вековой дружбы народов, на развал страны, на распродажу ее ресурсов, земли. Они выносят на щит идею "угнетения народов" — народов, которые Россия не раз спасала от настоящего, не придуманного порабощения, которым Россия дала возможности развивать свои национальные культуры. Россия взрастила и сегодняшних рафинированных национальных интеллигентов — ее новоявленных врагов, воспитывавшихся не на бредовых идеях национализма, а на лучших примерах своей и мировой культуры, мостиком для приобщения к которой был русский язык, русская культура. Малые народы (до 150 миллионов) не могут быть в сегодняшнем мире самостоятельными, поскольку, избавляясь от одной зависимости, они попадают в другую, чаще всего гораздо более худшую — но этого народу не говорят, поскольку (по идеологии националистов) в каждой нации должны быть свои рабы и господа. Угадайте, кто господа, и поймете, почему они в погоне за властью погружают в феодальную дикость свои народы, отрывая их от России, от мира, закрывая их навеки в деревенской культуре через отвержение русского языка, несущего им свет просвещения.
Россию не любят сладострастные корыстолюбцы разных мастей, которым Россия, знаменитый "русский менталитет" не давали жрать в три горла, жить распутной жизнью, получать блага, нарушая и законы государства, и вечные законы морали, без труда и отдачи для общества. Теперь они говорят о "достойной жизни", скрывая под этими словами вседозволенность и надзаконность для себя и полное ущемление прав и возможностей остального подавляющего большинства, погибающего от голода, холода, нищеты, безысходности. Они хотят "жить как в Европе", то есть в роскоши и безделье, забывая сказать, что даже там так живут совсем немногие, что есть и другая Европа — бомжи под мостами, нищие, бездомные, безработные, иммигранты. Они забыли понятие "честный труд" и потому становятся такими близкими криминальному миру, смыкаются с ним — ведь именно в криминальном мире основными принципами были и остаются — не иметь семьи и не трудиться. Тем самым они помогают разрушать главные ценности продуктивного общества, его систему воспроизводства и творческого развития. Последствия этого предсказуемы и, кстати, уже не за горами — отключится свет, горячая вода… Вот тогда все встанет на свои места, все поймут, что вне общества жить невозможно, что только сообща люди могут жить и созидать свою жизнь, что отдельные индивиды могут жиреть только за счет общества, как раковая опухоль — уничтожая живой организм, впрочем, и себя вместе с ним.
Особенно не любят Россию те, кто наиболее последователен в погоне за "красивой и легкой жизнью" — сторонники частной собственности. В ней они видят стратегическую защиту своих наворованных у общества "интересов", то бишь капиталов. Теперь, когда они почти распродали все, что было создано трудами многих поколений, они намерены продавать землю. Им безразлично, кто ее купит — американец, немец, китаец — лишь бы деньги платил. Якобы у страны нет средств, нет инвестиций. У страны, из которой за годы реформ вывезено более 4 триллионов долларов (каждый год вывозится и продолжает вывозиться 200 миллиардов долларов — десять годовых бюджетов страны), которая то есть на протяжении 10 лет служит донором всего западного мира. А чубайсовские долги отдаются все равно за счет нас с вами, за счет урезания пенсий, зарплат бюджетников, сокращения социальных программ...
Россию не любят журналисты, особенно телевизионные — она все время не давала им вытащить все грязное белье и пополоскать его на виду у всех. И они всячески мстят ей, обсасывая и облизывая все гадости, которые происходят в стране. Будто не осталось вообще ничего хорошего — не трудятся задаром, как говорится, лишь "за идею" учителя и ученые, врачи и рабочие, колхозники и чиновники, не учатся дети, не созидается в этой нищете ничего нового. Будто в стране вообще остановилась жизнь, превратилась в бесконечную череду катастроф. Хотя, горько сказать, да, постепенно прекращается — не в последнюю очередь благодаря активной деятельности СМИ, деятельности растлевающей не только моральный дух, но и простое человеческое достоинство, гражданскую гордость, патриотизм. А все растлители в своих мечтах уже давно за границей. Только кому они там нужны — эти мелкие и крупные подонки, чернящие свою страну, самоутверждающиеся и делающие бизнес на ее унижении... Они в точности таковы, как подонок, который бы жуировал за счет того, что выводил на панель свою мать.
Такая нелюбовь к России вылилась в целый ряд активных действий по ее распродаже по дешевке и ее уничтожению. Некоторые, как Горбачев, с младых ногтей мечтали уничтожить ее (как он сам недавно заявил), другие присоединились позже, почувствовав запах легкой добычи. Кто-то грабит, кто-то решил "просто прибарахлиться" на халяву (поживиться, получить даровое образование напоследок и корочку о нем, да мало ли....), в общем, есть желание и возможность поживиться, да и ... смыться.
А все остальные, поддавшись этому настроению, все время выдаваемому за всеобщее, в недоумении хватаются за то, что остается, не понимая, что и они становятся такими же. Не понимая, что подавляющему большинству смыться не удастся. Не понимая, что грабят не они, а их. А еще точнее — их детей, которые давно обречены на нищету на долгие годы вперед.
И главное, благодаря всей этой вакханалии, создается впечатление, что Россия действительно недостойна уважения и любви, что это — пещера, которую давно пора разрушить и выйти на свет.
Но не на свет нас ведут эти предатели своей Родины, а — в тьму.
Ну а Россию было и есть за что любить. И рано или поздно она поднимется, она встанет — не благодаря, а вопреки. И вспомнит всех поименно, и зачтется всем — и добро, и зло. Зачтется при их жизни.
А за что же любили и любят Россию?
Сегодня многим трудно утвердительно ответить на вопрос, а любит ли он свою страну. Так нас запутали, что распутывать очень непросто. Но не всех, и потому распутаемся — и мы, и Россия.
А любили и любят Россию за ее великую героическую историю.
Любят за ее творческую мощь — ведь именно Россия принесла миру открытие радио и телевизора, самолета и вертолета, космоса и лазерных технологий, огромного множества других технических новаций, которые стали стержнем современной цивилизации.
Любят за то, что она дала нашему народу возможность встать наравне с Европой, за 70 лет советской власти догнать двухсотлетнее отставание от нее и, несмотря на ужасные войны, переселить почти весь народ из избушек под соломенными крышами в города и комфортабельные квартиры, обеспечить бесплатными образованием и медициной.
Любят за ее терпеливый и душевный народ, который всегда искал правды и справедливости, славился взаимовыручкой, умел защищать себя.
Любят за чистоту нравственности, благородство помыслов, высокий полет мысли и чувств, не позволяющий человеку опускаться до мерзости.
За ее просторы, ее природу, за русские зиму и лето, весну и осень.
Любили и любят просто потому, что это — наша Родина.
Именно любовью всегда спасалась Россия. И любовью спасется.
Но любовью не созерцательной, а деятельной. Любовью-борьбой, любовью-ненавистью. Ибо борение духа — вот один из идеалов русских людей. Ибо жажда борения духа — основной смысл человеческого бытия (как это понятно и близко русским и россиянам!).
И именно из России придет спасение. Либо спасения не будет совсем.
Постоянное напряжение экономической ситуации, политические противоречия, назревающие национальные конфликты обязывают весь мир заняться решением этих проблем. Пока нас устремляют к тому, чтобы "догнать" по уровню жизни европейские страны. Но ощущается вся скучность этой идеи. Это не вдохновляет, не объединяет, не возвышает нашего духа, а потому не является долгосрочным способом решения наших жизненных трудностей.
Да, нам нужно достойно жить и с этим трудно спорить. Но это — средство. Цель — величие России, ее идеи — идеи правды и справедливости.
Россия волею судьбы стала полигоном диалога культур, а русский народ проявил себя как народ, способствующий бесконфликтному многовековому сосуществованию культур, причем, отметим особо, с их сохранением и развитием, а отнюдь не с выталкиванием в резервации, как в хваленой Америке. Русский народ проявил себя как великий объединитель и миротворец, который устремлен к сохранению и осуществлению идеалов человечности и добра. Но в предыдущей истории Россия была объединителем пространств, создавала империи территорий. Хотя нетрудно заметить — такие территориальные империи никогда не были ни самоцелью, ни — как теперь оказывается — единственным средством осуществления миссии добра — этого существа русской культуры. Теперь же нужно чтобы из собирателя пространств русская культура и государство превратились преимущественно в созидателя духовного, в мирового коммуникатора культур. Добра русской души и русского сердца хватит на всех.
Считаем, что в наступающую эпоху коммуникаций у России "стартовый потенциал" несравненно выше, чем у других культур. Она предназначена для коммуникации самой судьбой. Ее уникальный опыт уже сегодня становится очень важным. Но нужно суметь использовать и творчески развить его.
Конечно, нужны центры обучения, кристаллизации этого искусства, его технологизации. Центры обучения, помогающие проявить эти феноменальные и теперь столь актуальные способности, воплощать их в реальном мире. Скорее всего, утратится доминирование государства в таком духовном подвижничестве. Государство станет лишь тем, чем оно всегда было для россиян — бренным телом духа, способом и средством его существования и воспроизводства.
И вновь потянутся к нам народы (несмотря на противостояние узкокорыстных сегодняшних политических элит в их стремлении любой ценой удержать свою клановую власть). Весь мир придет в наш дом учиться добру, пропитаться добром, научиться добру и через это — взаимодействию, сосуществованию с иными культурными мирами. Учиться византизму России — не в ее конкретной религиозной форме, а в сохраненном и развитом, в том числе, конечно, под влиянием православия, виде. Учиться ее широте души и чуткости сердца. В этом предпосылки ее миссии единения человечества. И лишь это — единственно достойная для России задача. А одно из самых сильных средств для этого — расширение нашей системы образования, одной из наиболее мощных в мире, выход на мировой рынок образования.
Предназначение России — миротворчество, но не в американском его понимании, предполагающем создание и последующее разрешение конфликтов с целью усиления своего влияния, а в другом, новом понимании, предполагающем предотвращение мировых конфликтов, их профилактику, создание центров коммуникации. Геополитическое коммуникаторство, к которому изначально способен каждый русский, несущий добро в своем сердце. Русская душа, рвущаяся на просторы великих духовных дел, за пределы примитивной нынешней российской действительности, дождалась своей эпохи. Нужно взять на себя эту роль и в духовном плане, и в организационном. Вот новая задача, путь к новому единению человечества, к духовной мировой империи. Это должно стать основой геополитической и геоэкономической стратегии развития России.
К этому обязывает и географическое положение, которое позволяет замкнуть на территорию России материальные и информационные коммуникации, тем самым сделав Россию регулятором этих потоков.
В принципе, если сильно не сопротивляться этому, здесь нас пока не может опередить никто. Это для нас привычно как сама жизнь. Поэтому сегодняшняя эпоха для нас по сути переходная, капитализм для нас — лишь способ дележа собственности, который, как понятно, напрямую не связан с решением главной проблемы экономической жизни — оптимизации экономики.
В заключение отметим, что Россия не только способна стать, но и станет вне зависимости от обстоятельств самым мощным мировым центром коммуникации культур. Развитие ее как такого центра будет происходить лавинообразно. Но лучше к этому подготовиться. А для этого нужно развивать и проявлять начало добра, учиться дарению себя людям, учиться искусству сотрудничества и взаимопомощи, искусству коммуникации.
к оглавлению
Андрей Николаевич ОКАРА
(г. Москва)
“УДЕРЖИВАЮЩАЯ” МИССИЯ
Украинская диаспора как системообразующий фактор российской государственности
При всём этническом и культурном многообразии Российской империи и ее геополитического преемника — Советского Союза, любые масштабные проекты в них осуществлялись на основе альянса великорусского и украинского народов. Российская империя, при всех возможных претензиях к ней, была совместным великорусско-украинским политическим феноменом. Когда гармония этих отношений по тем или иным причинам нарушалась, страдала не столько отдельно Россия или отдельно Украина — страдал весь восточноевропейский цивилизационный проект, являвшийся (в явном или завуалированном виде) продолжением проекта византийского.
Именно Украина стала той “критической массой”, которая превратила в XVIII веке Московское царство в Российскую империю, в 1922 году позволила образовать СССР (и собственно в качестве союзного государства, а не унитарного с автономиями), а в 1991 ликвидировать это государство, именно Украина превратила СНГ в пустую формальность, консолидировав на постсоветском пространстве антимосковски настроенные режимы в неформальный блок ГУУАМ.
Примечательно, что только после присоединения части Украины к Московскому царству в середине XVII века государственная идеология последнего обогащается “киевским” сюжетом (во многом благодаря “Синопсису” Иннокентия Гизеля) — четко осознанным представлением об исторической преемственности между Киевской и Московской Русью, а также представлением о “триедином русском народе” и о самодержце “Великой, Малой и Белой Руси”; первым идеологом империи стал украинский барочный писатель Феофан Прокопович. В определенном смысле Российская империя образовалась путем синтеза московской системы власти и киевской образованности, а импероосновательной мистерией для нее стала Полтавская битва, значительно пошатнувшая положение собственно украинской государственности.
В последующий период российский имперский дискурс своим развитием и углублением в немалой степени обязан мыслителям, писателям, государственным и церковным деятелям украинского происхождения — св. Димитрию Ростовскому (Тупталу-Савичу), братьям Разумовским, Гоголю, Михаилу Максимовичу, св. Иоанну Шанхайскому (Максимовичу), св. Лаврентию Черниговскому. Почти все отцы-основатели евразийства были этническими украинцами (и “малороссами” по культурно-политической ориентации) — именно они в наибольшей (хотя и явно недостаточной) степени осознали роль украинского начала в строительстве Большого Континентального Пространства.
Государственность, оформленная в царствование Петра I, была в значительной степени искажением идеала сакральной цивилизации — это проявилось, кроме всего прочего, также и в подавлении собственно украинского начала. Русификация Украины, унификация культурной и политической сферы по “петербургскому стандарту”, вопреки расхожему заблуждению, вела именно к ослаблению, а не к усилению имперского начала, свидетельствовала об отходе от принципов священной Империи в сторону западнических либеральных и абсолютистских моделей. В пределах Российской империи оказалось невозможным реализовать ни имманентно великорусские, ни имманентно украинские этические и метафизические идеалы: новое полусекулярное полицейско-бюрократическое государство перемололо и Московское царство (в XVII веке), и Запорожскую Сичь (в XVIII веке) с их эсхатологической устремленностью и системой сакральных идеалов.
Российская империя, а потом и СССР были бы во всех отношениях более устойчивыми структурами, если изначально позиционировали бы себя на уровне официальной идеологии прежде всего как великорусско-украинские проекты, если бы украинская шляхта и дворянство была легализована в политико-правовом пространстве Российской империи именно как украинская. Если бы, в конце концов, два народа, а не один великорусский (или как вариант, “единый русский народ”, понимаемый как совокупность великороссиян, украинцев и белорусов, принявших русский литературный язык и отказавшихся от своих этнокультурных особенностей) считались государствообразующими.
Однако сами украинцы пока исторически реализовались не как активный формотворческий — имперообразующий этнос, но скорее как пассивный — имперонаполняющий и импероудерживающий. Роль украинской диаспоры для России выходит за рамки обычного национально-культурного меньшинства — украинская диаспора в России имеет системообразующий характер. Так, если русские, попавшие на Украину, нередко чувствовали себя носителями определенной исторической миссии (например, установление Советской власти на Восточной Украине и в предвоенный период в Галичине, борьба с “бандеровцами” после войны, государственное и промышленное строительство), то украинцы, оказавшиеся в России и не ощущающие, как правило, никакого провиденциализма в своей миграции, службе или любой иной деятельности, фактически и были той силой, которая “собирала” Большое Евразийское Пространство, “выстраивала” многие российские регионы.
Не случайно так популярна точка зрения на этногенез великороссов (вне зависимости от ее исторической достоверности и научной адекватности) как на процесс постоянной миграции представителей древнерусских племен с территории современной Украины в Северо-Восточную Русь и культурную ассимиляцию ими местных угро-финских и туранских племен. В XVII-XX веках этот процесс, согласно подобной точке зрения, трансформировался в непрекращающуюся миграцию украинцев в Россию и их “растворение” в великорусской среде.
Испытывая привязанность к степному и лесостепному ландшафту, украинцы более или менее равномерно расселялись по пространству Большой евразийской Степи в широтном диапазоне Украины, т.е. на юге европейской части России, в Казахстане, на Дальнем Востоке (похожие ландшафты украинские эмигранты заселяли по всему миру — в США, Канаде, Латинской Америке, Австралии).
Большое Евразийское Пространство (и особенно Северный Кавказ, Кубань, Нижнее Поволжье, Башкирия, Казахстан, Западная Сибирь, Дальний Восток — “Зеленый Клин”) удерживается с XVII века и до сих пор в значительной степени именно этническими украинцами и их ассимилированными потомками: духовенством и чиновниками, крестьянами-переселенцами и казаками, военными и инженерами оборонных предприятий, нефтяниками и газовиками, изгнанными с Украины во время коллективизации “куркулями” и ссыльными-“бандеровцами”. Украинцы составляли существенную (иногда доминирующую) часть и в первоначальной колонизации азиатской части “Большого евразийского пространства”, и в “столыпинском” переселении, и в многочисленных “стройках коммунизма”, и в миграциях советского времени — освоении Сибири, Крайнего Севера, казахстанской Целины.
В 1639 году сподвижники Ермака с символичными именами — восьмидесятилетний казак Иван Черкас Александров (“черкасами”, как известно, называли в XVII веке восточных украинцев) и Иван Московитин дошли до Охотского моря и основали на побережье будущий город Охотск, что означало выход славянского евразийского государства к Тихому океану.
Возможно, для понимания “удерживающей” миссии украинского начала в России символичны и фамилии современных губернаторов граничных российских регионов (по состоянию на лето 2000 года): на западном направлении — Леонид Горбенко и Михаил Прусак (Калининградская и Новгородская области), на восточном — Евгений Наздратенко (Приморский край), северное — Александр и Алексей Лебеди, Леонид Рокецкий (Красноярский край, Хакасия, Тюменская область), южное — Николай Кондратенко и Евгений Савченко (Краснодарский край и Белгородская область).
На освоенные земли украинцы принесли с собою свои методы хозяйствования, свои стереотипы поведения, свою кухню, свое отношение к земле, сельскохозяйственные традиции и шире — свой образ обустройства окружающего мира. А элементы народной материальной культуры, как известно, намного стабильнее, чем национальное сознание, которое размывается уже во втором-третьем поколении переселенцев. В современной России немного людей, у которых не было бы родственников на Украине или украинских предков, украинское этическое влияние изменило антропологический облик великорусского народа — недаром в последнее время выделяется отдельный этнический великорусский подтип — “украинский” (наряду с поморами, сибиряками, донскими, уральскими и прочими казаками, старообрядцами некоторых согласий, центральнороссийским подтипом и т.д.). Несомненно также, что отток пассионарных мигрантов из Украины в Россию и другие республики бывшего СССР — на удержание Большого Евразийского Пространства — значительно ослаблял собственно украинский социальный, технологический и культурный потенциал.
Украинская диаспора России имеет колоссальное значение и для самого украинского государства — без восточной диаспоры не может быть Соборной Украины. Как правило, российским украинцам не присуще чувство ущербности, “младшего брата”, им понятнее глобальный и стратегический масштаб мышления, для них естественен евро-азийский опыт (как чисто практический — скажем, совместное проживание с неславянскими народами, так и экзистенциальный).
Теперешняя прозападная ориентация значительной части украинской элиты может рассматриваться, помимо всего прочего, как контрреакция на доминирующее в официальной дореволюционной и советской идеологии представление о национальном призвании России и Украины: Россия мыслилась вполне эсхатологично — как “собирательница земель”, “защитница православных народов”, “надежда мира”, “оплот коммунизма”, а Украина — как “житница”, “кадровый резерв”, “всесоюзная здравница”.
Внутри самой России существует несколько цивилизационных “швов”, по которым при крайнем обострении тех или иных неблагоприятных обстоятельств государственное пространство может распасться. К таким можно отнести границу славянских / неславянских регионов, “синего” / “красного” электоральных поясов, южновеликорусских / северовеликорусских субэтносов на европейской части России, границы доминирующего влияния различных группировок региональной элиты и т.д. Особенность реэтнизации — этнокультурного возрождения — украинской диаспоры заключается в том, что этот процесс не несет никакой угрозы национальной безопасности России.
В силу различных исторических и культурных обстоятельств, украинско-российские отношения основываются на принципе позиционирования российского начала как активного, украинского — как пассивного. Поэтому именно грамотная и разумная политика российской власти в отношении украинской диаспоры России может иметь не только узколокальное (культурное и образовательное) значение, но и значение стратегическое — крайне важное для правильной конфигурации сил на постсоветской, общеевропейской и даже общемировой политической арене.
к оглавлению
