Россия нашего времени вершит судьбы Европы и Азии. Она — шестая часть света, Евразия, узел и начало новой мировой культуры"
«Евразийство» (формулировка 1927 года)
2
сентября 2009 года в Москве на 41
году жизни от последствий инсульта
скончался Артур Медведев.
Эта
страшная новость стала ударом не
только для всех тех, кто лично
или виртуально через Интернет знал
этого удивительного человека. Это
удар и для всего российского традиционализма,
для всей современной российской религиозно-консервативной
интеллигенции. Удар, от которого она окончательно,
видимо, никогда не оправится <…>
В результате своей агрессии в Южную Абхазию грузинское государство понесло урон, от которого оно вряд ли когда-нибудь оправится. Грузия, видимо, навсегда потеряла около 12 500 км2 территорий, которые, по крайней мере, формально принадлежали ей. Трудно поверить, что Абхазия и Южная Осетия когда-нибудь пожелают вернуться под юрисдикцию официального Тбилиси, а вернуть их силой оружия в ближайшее время Грузия будет не в состоянии. Не исключено, что это — только начало распада государства, которое возникло на землях Грузинской ССР в 1991 году. Российский политолог Д. Володихин пишет: «Искусственное лишение мингрелов, аджарцев, сванов права на самоопределение, возможно, вызовет в ближайшее время вспышки серьезного недовольства. Можно даже ожидать появления активных национально-освободительных движений на территории нынешней Грузии» (Д. Володихин «Что такое „территория Грузии“?/АПН.Ру 26 августа 2008 года»). Добавим к этому, что можно ожидать недовольства армян и азербайджанцев, компактно проживающих в регионах Самцхе-Джавахети и Квемо-Картли, но лишенных основных прав нацменьшинств и автономии, которой они, кстати, в свое время требовали от Тбилиси. Не исключено, что в этом их поддержат «страны-матери» — соседние Армения и Азербайджан <…>
В 2007 году отечественная социальная философия, евразийское движение понесли утрату, которая до сих пор многими, возможно, не осознана в своем истинном масштабе. Ушел из жизни философ, известный исследователь евразийства, публицист и общественный деятель, один немногих современных настоящих евразийцев Виталий Яковлевич Пащенко. Большая часть его жизни была связана с Московским госуниверситетом, в котором он учился, где он защитил кандидатскую, а затем докторскую диссертации. С 1989 года он возглавлял общественно-политический центр при МГУ, сменив на этом посту А. С. Панарина (как и, по сути, переняв у него «евразийскую эстафету»). Истоки «евразийства жизни» В. Я. Пащенко уходят в братскую нам Монголию. В первой половине 1980-х годов Виталию Яковлевичу пришлось часто бывать в вузах Монголии, там он и влюбился в туранский кочевой тип, в жизнь степняков, их культуру, песни, сказания, историю. Он интуитивно почувствовал близость русской и славянской души и туранского менталитета, о чем так красноречиво писал основатель евразийства Н. С. Трубецкой <…>
В 1990-е годы пришедшие к власти радикальные либералы (Ельцин, Гайдар, Чубайс и др.) произвели над нашей страной рискованный, очень опасный и тяжкий по последствиям эксперимент. Попытка создать в России экономические институты западного типа, да еще и в кратчайшие сроки и невзирая на удар по благосостоянию миллионов людей, привела к ужасающим результатам. Советская экономика рухнула, заводы и фабрики стали закрываться, сбережения людей в сбербанке «сгорели», цены на самые необходимые продукты и товары выросли в десятки и сотни раз <…>
При обсуждении ситуации в Южной Осетии российские либералы любят уподоблять ее ситуации в Чеченской республике в 1990-х г.г. Действительно, на первый взгляд внешнее сходство налицо: и тут, и там метрополия устанавливает свой контроль над провозгласившим независимость регионом, населенным национальным меньшинством, при помощи военной силы и апеллируя при этом к принципу нерушимости суверенитета и территориальной целостности государства. Опираясь на этот аргумент либералы упрекают нас — представителей лагеря российских патриотов в «двойных стандартах»: дескать, территориальную целостность России мы призывали защищать и выступали с осуждениями чеченских сепаратистов, а территориальную целостность Грузии признавать не желаем и поддерживаем «осетинских и абхазских сепаратистов» в их желании отделиться от Грузии <…>
Часто социалистам или сторонникам общинных форм экономики, к которым принадлежит и автор этих строк, приходится слышать со стороны либералов, то есть сторонников экономики буржуазной, частнособственнической, обвинения в непростительной наивности. Либералы говорят, что мы, дескать, не замечаем того простого факта, что людям по природе их свойственно стремиться к своей собственной выгоде, так что строй либерализма и капитализма, где отношения между людьми строятся на базе рационального договора и взаимной выгоды, в этом плане естественен, поскольку позволяет преследовать свою выгоду открыто, не противореча ни закону, ни общественному мнению <…>
Проснувшись 1 января 2008 года и включив радио, граждане России узнали об очередном подорожании платы за проезд в общественном транспорте в Москве. Не приходится сомневаться, что это только начало: вслед за Москвой общественный транспорт подорожает и в других городах России. Путинское «государство стабильности» продолжает «заботиться» о своем народе. Власти мотивируют этот свой демарш повышением цен на энергоносители: дескать, в связи с повышением цены на нефть на мировом рынке стали дороже бензин и электричество, так что граждане, ездящие в троллейбусах, трамваях и автобусах должны платить больше за поездку. И их не волнует, что эти граждане расплачиваются за скачки цены на нефть дважды: сначала переплачивая за различные товары первой необходимости, а потом — еще и вот платя больше за проезд <…>
Идеи социализма особенно близки и понятны русской и российской душе. Магистральная линия российской общественно-политической мысли предлагает лишь различные версии социалистического идеала — дворянский социализм славянофилов, крестьянский социализм народников, антигосударственный социализм анархистов, якобинский государственный социализм ленинцев и сталинцев, христианский социализм С. Н. Булгакова и Н. А. Бердяева, монархический социализм Ф. М. Достоевского и К. Н. Леонтьева <…>
На мою статью «Почему капиталистический эксперимент не привел к модернизации?», опубликованную на сайте «Интернет против телеэкрана», известный патриотический публицист Д. Зыкин ответил статьей «Ложная парадигма на руку врагам». Отозваться на нее меня побудили несколько соображений <…>
Прошло уже достаточно времени со дня появления «письма десяти академиков». В прессе отбушевала дискуссия, которая, как обычно, ни к какому согласию или даже просто пониманию не привела. Вряд ли имеет смысл возвращаться теперь к содержанию аргументов сторонников и противников более тесного взаимодействия церкви и государства. Зато обратиться к осмыслению самого факта появления этого письма не только можно, но и нужно. Возможно, нам удастся понять: какие цели оно преследовало и удалось ли ему выполнить эти цели? <…>
"В советские времена нам приходилось стоять в очередях за колбасой, «доставать» через знакомых приличные сапоги, а уж о видеомагнитофонах и автомобилях большинство и не мечтало!" — такого рода заявления часто приходится слышать не только от убежденных антисоветчиков и либералов, но и от некоторых патриотов, которые не склонны изображать жизнь Советского Союза одними черными красками <…>
Фарцовщик — один из ярких типажей советской нелегальной теневой экономики 1960–1980-х г.г. Официальная советская пропаганда изображала фарцовщиков как малоприятных юнцов, которые околачивались возле гостиниц, выклянчивая у иностранцев жвачки, значки и галстуки либо выменивая их на сувениры, с тем, чтобы затем продать их по спекулятивной цене <…>
Недавно мне в почтовый ящик, наряду с агитматериалами других партий, претендующих на места в Госдуме, бросили листок СПС «Проблема №1». Просмотрел я его — и глазам своим не поверил. Было такое ощущение, что читаешь листовку КПРФ. Под огромным портретом Никиты Белых там красовалось его заявление, в котором были, например, такие слова: «Союз правых сил считает, что дальнейшее пренебрежение законными правами пенсионеров ведет к полной деморализации и окончательной утрате нравственности, основанной на уважении к старшим» <…>
Праздник 7 ноября был отменен не при разрушителе державы и бесшабашном «реформаторе» Ельцине, а при его преемнике В. В. Путине, которого во всех СМИ не устают величать «истинным патриотом» и «радетелем о силе и могуществе нашей державы». На мой взгляд, это еще одно доказательство тому, что патриотизм Путина — это нечто вроде дымовой завесы, предназначение которой — прикрыть истинную суть политики пришедших к власти в России финансово-олигархических группировок. Ведь день Октябрьской революции 7 ноября — и это мое глубокое убеждение — это самый настоящий патриотический праздник, и он является таковым не только и даже не столько для коммунистов и марксистов, но и для всякого, кто любит великую Россию, гордится ее просторами, историей, свершениями, верит в ее не менее великую будущность <…>
Поздно вечером 8 ноября по первому каналу ТВ транслировалась передача «Судите сами», которая была посвящена вопросу: «просуществует ли советская идеология до 100-летия Октябрьской революции?». Несмотря на четко и не без провокационности сформулированный вопрос разговор велся о чем угодно — от далекого прошлого России до нанотехнологий — только не о теме передачи. Впрочем, у нас почти все ток-шоу проводятся так. Культура политической дискуссии для наших политиков и общественных деятелей — вещь неведомая <…>
Не так давно группа известных ученых, академиков РАН (Александров, Алферов, Гинзбург, Садовский и др.) выступила с открытым письмом к президенту России В. В. Путину, посвященным резолюции IX Всемирного русского национального собора «О развитии отечественной системы религиозного образования и науки». В этой резолюции говорилось о необходимости взаимодействия Русской Православной Церкви как культурообразующей, традиционной конфесссии России с системой образования и науки. В частности, имелось ввиду введение в список научных специальностей Высшей аттестационной комиссии (ВАК) специальности «теология» (чтобы лица, защитившие диссертации по теологии, приравнивались к лицам, имеющим светскую ученую степень), а также преподавания в школах предмета «Основы православной культуры» <…>
Так часто бывает, что слова, которые столь необходимы людям при их жизни, мы произносим только после их смерти. Вот и этот мой рассказ — о русском человеке, русском философе и русском коммунисте Анатолии Петровиче Андрееве, с которым мне посчастливилось встретиться на моем жизненном пути, должен был прозвучать раньше, когда Анатолий Петрович был с нами. Конечно, он бы непременно улыбнулся столь торжественному высокому штилю — он был образцом порядочности и интеллигентности и не терпел никаких славословий, тем более в свой адрес — но он честное слово, заслужил самую высокую оценку — своей жизнью, своими интеллектуальными прорывами и прозрениями, которые все были на благо родной страны, родного народа, родной партии… <…>
Эрих Фромм в «Бегстве от свободы» иллюстрирует свои рассуждения о чувстве отчуждения и подавленности у человека общества «либерального тоталитаризма» … обращаясь к такому феномену американской масс-культуры как мультфильм о Микки Маусе. Философ-неомарксист пишет буквально следующее: «Ярким примером того, что огромная масса средних американцев постоянно живет в страхе и опасениях, является популярный в Америке мультфильм про Микки Мауса. Сюжет этого „шедевра“ …. прост…: кого-то маленького и беззащитного преследует нечто подавляюще сильное и страшное, угрожая убить его или покалечить. Малыш, разумеется, постоянно спасается бегством от своего врага, и в конце концов ему удается спастись или даже навредить обидчику. Человек не будет постоянно смотреть один и тот же сюжет, пусть и представленный массой интерпретаций, если эта тема не затрагивает чего-то сугубо личного, чего-то такого, в чем человек боится признаться даже самому себе. Понятно, что беззащитное создание, преследуемое хитрым и коварным врагом — это сам зритель; именно так он себя ощущает в жизненных ситуациях, именно с таким конфликтом он отождествляет свою жизнь. … подобный фильм не имел бы такой притягательности, не будь у него счастливого финала. То есть во время демонстрации фильма зритель переживает все свои страхи и тревоги, свое чувство ничтожности и бессилия, но под конец все его переживания вознаграждаются и он получает долгожданное утешение: он может спастись и даже победить своего могущественного врага. Однако … его спасение зависит главным образом от его умения удирать, от быстроты его ног, и также от непредвиденных случайностей, которые постоянно мешают врагу поймать его» <…>
Выдающемуся советскому писателю-фантасту Ивану Антоновичу Ефремову принадлежит трилогия, в которой изображается жизнь коммунистического общества будущего. В нее входят произведения «Туманность Андромеды», «Сердце Змеи» и «Час быка». Первое и последнее из них представляют собой развернутые художественные полотна. В «Туманности Андромеды» изображена Эра Великого Кольца (ЭВК) — эпоха гипотетической истории будущего, когда достигшее коммунизма земное человечество вступило в братство разумных существ Галактики — Великое Кольцо, сообщение по которому производится при помощи радиоволн. В «Часе быка» речь идет о следующей эпохе — Эре Встретившихся Рук (ЭВР), когда человечество изобрело Звездолеты Прямого Луча (ЗПЛ) — корабли, движущиеся со сверхзвуковой скоростью, и оказывающиеся в любой точке вселенной за короткое время. Если человечество ЭВК могло общаться с другими цивилизациями лишь при посредстве радиоволн, в ЭВР посланцы людей — отважные звездолетчики отправляются на отдаленные звезды и планеты, чтоб встретиться с братьями по разуму. По футуристической хронологии Ефремова между двумя этими эрами — около 300 лет (в «Часе быка» в заседании Совета по звездоплаванию участвует Вел Хэг, который прямо называется правнуком Рен Боза -физика, персонажа «Туманности Андромеды»). И. А. Ефремов как марксист был убежденным сторонником теории прогресса, из которой следует, что каждая новая стадия развития общества представляет собой еще одну, более высокую ступеньку на лестнице социальной эволюции. Отсюда по Ефремову, чем дальше продвигается общество по пути прогресса, тем ближе люди этого общества к идеальному, совершенному, гармоничному человеку. Об этом говорил сам И. А. Ефремов в интервью журналу «Молодая гвардия»: «Герои моих романов во многом отличаются от героев литературных произведений, отражающих сегодняшний день нашей жизни… Прежде всего это люди очень далекого будущего, это люди высшей формации многовекового коммунистического общества. Они отличаются от нас своим совершенством во всем» и далее: «Эти люди продукт совершенно другого общества. Их горе не наше горе, их радости не наши радости. Следовательно, они могут в чем-то показаться непонятными, странными, даже неестественными». И. А. Ефремов иллюстрирует это рассуждение интересным примером: «Мне приходилось наблюдать, как воспринимали наших людей за границей и как мы воспринимаем иных иностранцев. Мы люди высшей формации, социалистической. Мы отрешились от многих старых привычек. Поэтому иностранцам мы кажемся иногда непонятными, странными. А иностранцы кажутся нам подчас просто чудаками. Нас разделяют каких-нибудь пятьдесят лет. А героев моего романа отделяют от современного человека многие и многие века существования всеобщего коммунистического общества» <…>
Русский язык сегодня переживает не лучшие свои времена. На это обратила внимание даже власть, которая в последние десятилетия, мягко говоря, не проявляла нежной заботы о русской культуре. 2007 год президентом Путиным объявлен годом русского языка.
Действительно, дальше молчать об этом было бы просто неприлично. Ситуацию с русским языком впору уже называть культурной катастрофой. Русский язык стремительно теряет статус мирового. По замечанию ректора МГУ академика Садовничего сегодня русским языком владеет 278 миллионов человек (для 164 миллионов русский язык родной, 114 миллионов владеют им как иностранным), тогда как еще в 80-х годах ХХ века число людей, владевших русским, составляло 500 миллионов. Русский язык, который недавно занимал в мире третье место после английского и китайского, сегодня уступает еще и испанскому (на английском говорят сегодня 1, 5 миллиарда человек, на китайском — 1,3 миллиарда, на испанском 336 миллионов человек). Если ситуация не изменится, то через 25 лет с позиций мирового языка русский будет оттеснен французским, хинди, арабским <…>
Одна из излюбленных тем наших новоявленных монархистов, вдруг появившихся через 90 лет после падения русской монархии, является тема совершенного большевиками «цареубийства», то есть расстрела Николая II и членов его семьи в ночь с 16 на 17 июля 1918 года в Екатеринбурге членами Уральского Совета с негласной санкции руководства революционной России. Правда, если придерживаться буквального понимания термина, то это не было цареубийством. Николай Александрович Романов к лету 1918 уже около года не был царем или, точнее, императором российским. Он добровольно подписал акт об отречении в пользу брата — Михаила сразу же после Февральской революции (собственно, формально Михаил и был последним русским царем, так что, между прочим, династия Романовых началась и кончилась Михаилами). Но от этого сущность дела, конечно, не меняется. Нельзя не согласиться с тем, что расстрел 17 июля 1918 года — одна из тех поражающих воображение трагедий, которыми изобилует любая революция и тем более такая радикальная и глубокая как русская. В Екатеринбурге был убит не только бывший самодержец, но и вся его семья, в том числе, например, мальчик-подросток тяжело больной гемофилией, и его сестры только-только вышедшие из отроческого возраста. Все они вообще не могли нести какую-либо ответственность за ошибки и провалы политики русской монархии. Кроме того, следует признать, что и Николай и его семья, приняли смерть как истинные православные христиане — без гнева и ропота, молясь за своих мучителей. Николай не встал на путь политической борьбы, не захотел возглавлять антибольшевистское движение (чего так опасались большевики, и что, собственно, и стало непосредственной причиной расстрела; ведь царя, арестованного еще Временным правительством, большевики собирались судить и этот процесс готовился). Бывший император добровольно и сознательно выбрал путь мученичества, за что и был недавно канонизирован русской православной церковью <…>
Утверждение левых евразийцев (формулировка 2003 года)
Евразийством называется общественно-политическое течение и движение, возникшее в начале 20-х годов ХХ века в среде русской эмиграции. Основатели и представители «первого», классического евразийства — ученые и общественные и культурные деятели П. Н. Савицкий, Н. С. Трубецкой, Н. Н. Алексеев, П. П. Сувчинский, Д. Святополк-Мирский, С. Эфрон, Л. П. Карсавин, Э. Хара-Даван. Основной идеей евразийцев было понимание России не как Европы, и не как Азии, а как особой, своеобычной славяно-тюркской цивилизации — России-Евразии (не путать с континентом Евразия). Эта цивилизация, по мысли евразийцев, развивается в особом же географическом ареале — «месторазвитии» Россия-Евразия,по размерам совпадающем с территорией СССР 1939 года (до присоединения Прибалтики, которую евразийцы считали частью Европы) вкупе с Монголией, где некогда возникла одна из мощнейших евразийских империй — империя Чингисхана Политическая история евразийской цивилизаци во многом определяется спецификой ее месторазвития. Так, поскольку в месторазвитии Россия-Евразия зоны тундры, леса, степи и пустыни чередуются как горизонтальные полосы на флаге, то народы, живущие тут, хотя бы из соображений выживания и ведения нормального хозяйства, обречены на интеграцию. И вся история Евразии есть череда распадов и политической интеграции этой территории. Вехи евразийского «собирания земель» — Золотая Орда, Московское царство, Российская Империя, СССР. С 14 века начинается новый «русский период» Евразии, когда именно русский народ, славянский по основе своей, но впитавший в себя тюркские и финно-угорские влияния, становится народом империообразующим. Но и другие народы Евразии, если не по крови и религии, то по культуре и исторической судьбе близкие русским, продолжают играть историческую роль, и рассмотрение их как полноценных членов Евразийского Имперского Проекта всегда придавало ему устойчивость, и наоборот, третирование — рушило евразийскую государственность. При этом евразийцы не были вовсе географическими детерминистами (в чем их часто обвиняли и обвиняют их пристрастные критики). Воззрения евразийцев восходили к русской православной философии всеединства, русской софиологии. Отсюда они позаимствовали идею живой Природы, взаимодействующей с людьми в их историческом творчестве (а свобода исторического творчества, по мысли евразийцев, ничуть не противоречит наличию Премудрого Промысла Божьего, как учил еще Августин Блаженный Божий Промысел и человеческая свобода диалектически связаны). Оттуда же — и идея симфонической коллективной личности, которой, по мнению евразийцев, являются не только отдельные народы России, но и вся евразийская цивилизация, «многонародная евразийская нация».Евразийская группа принадлежала к тем немногим (так называемым «пореволюционным») группам в белой эмиграции, которые относительно положительно расценивали Октябрьскую революцию. В ней евразийцы видели ответ русского народа на реформы Петра, на безумную вестернизацию, приведшую к отрыву дворянства и интеллигенции России от народа, пробуждение от вековой спячки здоровых национальных сил — русского простонародья и других народов России-Евразии. Иначе говоря, евразийцы были одними из первых, кто объявил, что Октябрьская Революция была не только социалистической, но национально-освободительной, она вырвала Россию и ее народы из пут западного капитала, западной культуры, западного политического влияния, ориентированных на «западный шовинизм», сделала Россию самостоятельным, независимым государством. Не разделяя идеологии большевизма, евразийцы находили много положительного в практике советского строительства (институты Федерации, Советов, единой Партии-Собора, единой национальной Идеологии), хотя и подвергали жесткой критике другие стороны (гонения на Церковь и религию в СССР 20-х годов, однозначно негативное отношение к предшествующим, дореволюционным этапам русской культуры у интернационал-большевиков). Евразийцы считали, что со временем коммунистическая власть медленно трансформируется в национально-мыслящую, евразийскую и желали подтолкнуть эту трансформацию. Евразийская группа существовала около 20 лет (1920-конец30-х), в 1931 году преобразовавшись даже в Евразийскую партию, имела свои издания, журналы, газеты, проводила конференции и съезды, выпускала агитационные брошюры, как для «русского зарубежья», так и для СССР. Все время своего существования евразийцы подвергались в эмиграции ожесточенным нападкам монархистов, националистов разных мастей, фашистов, социалистов, либералов и других эмигрантских течений, а также испытывали на себе давление советских спецслужб.
Через несколько лет после возникновения евразийское движние раскололось на «правых» и «левых». К лидерам первых принадлежали П. Н. Савицкий, Н. С. Трубецкой, Н. Н. Алексеев и другие основатели группы. К лидерам вторых — Д. Святополк-Мирский, С. Эфрон, Л. Карсавин и другие «евразийцы второго поколения». Из «отцов евразийства» «левых» поддержал только П. П. Сувчинский. «Правые» выпускали журналы «Евразийский временник», «Евразийские хроники», в руках «левых» была газета «Евразия», издававшаяся в Париже. Поскольку идеология «левых» выковывалась на теоретическом Евразийском Семинарии в местечке Кламар под Парижем, классических «левых евразийцев» называют еще «кламарская группировка». Каковы же были расхождения между «правыми» и «левыми» евразийцами? Во всем мире «правыми» называют сторонников усиления государства, пусть даже в ущерб интересам широких масс, клерикалов, консерваторов, «левыми» же — напротив, сторонников широких социальных программ, позволяющим не бросать обездоленных на произвол судьбы, светских идеологий, новаций. Таково существо дела, а если определенная политическая группа, образно говоря, «напяливает на себя чужой кафтан» (как, например, современные российские либералы Гайдар, Хакамада, Немцов, а также Явлинский, которые будучи по взглядам умеренными пробуржуазными «левыми» — левее их только классические коммунисты западного типа и анархисты — то есть противниками Церкви и ее политического влияния, сторонниками ограничения функций государства, все же называют себя «правыми»), то этот смехотворный факт говорит лишь о политической безграмотности их лидеров и сторонников. Евразийство в целом — по ту сторону «левого» и «правого», это русский вариант Консервативной Революции, не укладывающийся в прокрустово ложе современных, «слишком современных» классификаций. Евразийство в целом провозглашает и провозглашало совмещение с одной стороны сильного государства (власти одной партии, руководствующейся евразийской идеологией) и с другой стороны — широкой народной демократии (прав Советов, представляющих все слои общества), с одной стороны — достойной, значительной роли в обществе традиционных конфессий Евразии — Православия, Ислама, Буддизма, с другой стороны — светский характер евразийского государства и евразийской идеологии. Но внутри самого евразийства — вспомним шеллинговский закон полярности всего и вся в бытии — есть два «центра сил», которые, в принципе, можно обозначить как «правый» и «левый». Исходя из сказанного, ясно, что с точки зрения формальной «правые евразийцы» должны быть за усиление государства, роли религии и ее представителей в общественной жизни, за большую долю частного сектора в многоукладной экономике будущей Евразии, «левые евразийцы» — за усиление Советов при наличие жесткой партийной вертикали, за светскость общества и идеологии, где бы религиозные институты, Церковь претендовали на духовную, но не на политическую, несвойственную им власть, за большую долю общественной и государственной, социалистической собственности. Повторимся, теоретически так и должно быть, но реальная историческая обстановка 20-х годов внесла свои существенные коррективы. По сути, раскол на «правых» и «левых» произошел у «первых евразийцев» по поводу отношения к СССР. Все евразийцы признавали положительные стороны большевистской Революции и советского строительства, все выступали за будущую Евразийскую Советскую Федерацию, к которой, как они, верили рано или поздно приведет опыт реального социализма. Но «правые» не желали не иметь ничего общего с современным им Советским государством, а хотели, оставаясь в эмиграции вести пропаганду — в том числе и на советскую территорию — направленную на перерождение Коммунистической партии в Евразийскую партию. «Левые» же открыто шли на сотрудничество с Советской властью (недоброжелатели из эмигрантских кругов обвиняли даже их в сотрудничестве с ГПУ), поскольку считали, что противостояние СССР и Запада есть лишь эпизод тысячелетней цивилизационной войны, которую Запад ведет против России. Разумеется, левые евразийцы выбирали сторону России, пускай и новой, красной, советской. В перспективе левые евразийцы были готовы порвать с эмиграцией, уехать в ССР и включиться в строительство Советской России, что они, в конце концов и сделали. Наиболее радикальные «левые» стремились даже сблизить позиции русской религиозной философии и марксизма. После распада евразийской группы на базе парижского кружка «левых евразийцев» было организовано «Общество за возвращение на Родину», впоследствии — "Общество друзей Советского Союза, которое принимало активное участие в поддержке Красной Армии во время 2 мировой войны, и в работе антинацистского французского Сопротивления.
Насмешкам и издевкам подвергают «левых евразийцев» современные либеральные «исследователи» и «интерпретаторы» евразийства, а по сути — его враги. Иронически указывают на то, что «левые» Святополк-Мирский и Эфрон, принявшие с советское подданство, закончили свои дни в ГУЛАГЕ. По нашему же мнению, можно только восхититься мужеством людей, которые решились на отказ от уютного эмигрантского болота, решились быть там, где были их Родина и народ, вместе с Родиной и народом, принять участие в величественном, но и не лишенном трагизме переустройстве, России, в пути от Руси крестьянской к России индустриальной. Можно только восхищаться людьми, которые и оставаясь на Западе боролись за Россию, своим героическим участием в подпольной работе на оккупированной нацистами территории Франции. Россия должна помнить имена этих своих сынов и когда-нибудь, когда у власти будут не сателлиты Запада, а национально-мыслящее правительство, она воздаст им сполна. <…>
