«Евразийство» (формулировка 1927 года)
| |
|
Россия нашего времени вершит судьбы Европы и Азии. Она — шестая часть света, Евразия, узел и начало новой мировой культуры"
«Евразийство» (формулировка 1927 года) |
| |||
 |
Екатерина ГОГУЗЕВА ©г. Уфа МАТРИЦА: “КОНЕЦ ИСТОРИИ”? Знаменитый блокбастер под названием “Матрица” всколыхнул умы, однако долгожданное продолжение фильма принесло разочарование большинству зрителей. Те, кто ожидал от второй и третьей части “Матрицы” нового мировоззренческого откровения, пришли в недоумение от обилия спецэффектов, а также штампов и клише (вроде “старых вояк” и восторженных новобранцев в Зионе или Совета, который управляет городом повстанцев и напоминает уже затертый в голливудских фильмах образ всемирного или галактического Совета). Те же, кто шел в кинотеатры полюбоваться на эффектные съемки, получили в добавку к ним “заумные” диалоги, “занудное” морализаторство и мелодраматическую слезливость. Но не будем торопиться с выводами. Бьющая в глаза сумбурность двух последних частей “Матрицы” (изначально задуманной как трилогия!) может указывать на то, что их настоящий смысл залегает на более глубоких уровнях, а потому разговор об этом фильме следует вести исключительно в символической, аллегорической плоскости. 1. Для начала будет уместно вспомнить основные идеи и символы первой части “Матрицы”, которая представляет собой своего рода “введение” в историю борьбы человечества и машин, объясняет ее для “новичка” и дает четкую систему координат: вот – свои, вот – противник, вот – цель борьбы. Итак, рассмотрим важнейшие образы этого фильма. Мир машин олицетворяет всемогущую Систему, подчинившую себе людей и использующую их в качестве ресурса (по фильму, люди вырабатывают энергию для машин, физически лежа в колбах, а ментально находясь в Матрице). Матрица представляет собой орудие этой Системы, виртуальный мир, подменяющий истинную реальность иллюзорной. Цель этой подмены состоит в том, чтобы люди не осознавали своей настоящей роли, а путешествовали по миру грез, предложенному Системой, воспринимая свое положение как нормальное. Пробужденные суть люди, сумевшие осознать иллюзорность действительности, которую навязывает Система, открывшие то, что стоит за ней. Освободившиеся от Матрицы люди встают на путь борьбы с Миром машин, с Системой, имея своей конечной целью пробудить и освободить все человечество. Таким образом, перед нами метафорическая модель современного мира с его отупляющей массовой культурой (в частности – телевидением), делающей из людей послушное и апатичное стадо, и горстками повстанцев-нонконформистов, не приемлющих сложившийся порядок вещей и стремящихся к его изменению (таковы антиглобалисты, коммунисты, фундаменталисты и т.д.). Соответственно, основной пафос первой части “Матрицы” – битва за души людей, освобождение их от гнета Системы и установление более справедливого устройства общества. 2. Во второй части фильма (“Матрица: Перезагрузка”) устройство Матрицы заметно усложняется: появляется новый персонаж – Архитектор, который и создал виртуальную реальность, а уже знакомая по первой части предсказательница Пифия раскрывает свои новые, ранее неизвестные функции (более подробно о них будет рассказано в третьем фильме). Архитектор и Пифия – две главные программы, управляющие Матрицей. По сути, они являются двумя противоположными полюсами виртуального мира. Архитектор представляет собой воплощение логичности, порядка, рациональности, т.е. “машинного разума”; его цель – “решить уравнение” этой реальности, привести ее к законченному и логичному виду, убрать все неизвестные, все аномалии, и одной из таких аномалий является Избранный – Нео. Пифия, напротив, олицетворяет иррациональность, спонтанность, непредсказуемость, свойственную разуму человеческому; она не дает Архитектору завершить решение уравнения. Эти противостоящие друг другу программы и обеспечивают жизнеспособность Матрицы. Такая организация заставляет вспомнить известное представление об устройстве мира как результате борьбы Порядка и Хаоса. Подобное учение есть, к примеру, у древнегреческого философа Эмпедокла (V век до н.э.), говорившего о двух силах, правящих миром: силе Любви (соединения, гармонии, порядка) и силе Вражды (ненависти, разъединения, хаоса). Развитие мира объясняется поочередным властвованием этих движущих начал.Но почему виртуальная реальность Матрицы устроена именно таким образом? Ответ на этот вопрос дается в монологе Архитектора. Он говорит о том, что существовало несколько версий Матрицы, и виртуальность, о которой идет речь в фильме – уже шестая. Первая Матрица представляла собой идеальный, гармоничный мир, где нет страданий, где все счастливы; однако люди в силу своей природы не смогли жить в таком мире, они в большинстве своем отторгали его и пробуждались. Вторая версия была создана с учетом противоречий человеческого характера, она основывалась на истории людей, но Архитектора снова постигла неудача – люди не приняли и эту программу. Решение подсказала Пифия – программа, специально созданная для изучения человеческой психики (“Если я отец Матрицы, - говорит Архитектор, - то она, без всякого сомнения, ее мать”). Новую версию виртуальной реальности приняли 99% людей, так как в ней появился новый, иррациональный управляющий элемент (Пифия), который привнес иллюзию выбора, свободы, что и обеспечило высокую степень принятия системы в целом. Фундаментальным недостатком такой организации Матрицы было порождение аномалий, которые могли бы повредить ей самой – “проснувшиеся”, отвергающие программу, то есть Зион (который, по словам Архитектора, должен быть в скором времени разрушен). Город повстанцев уничтожался уже пять раз, и пять раз к Архитектору приходили Избранные, чтобы затем отправиться в “исходник” Матрицы и перезагрузить основную программу. После этого от виртуального сна пробуждались 22 человека (15 женщин и 7 мужчин), которые восстанавливали Зион. Если же Избранный не перезагрузит Матрицу, то произойдет фатальная системная ошибка, которая погубит всех, находящихся в ней, иными словами – погибнет все человечество. Нео делает свой выбор, но, в отличие от пятерых предшественников, он направляется не в “исходник”, а обратно в Матрицу, чтобы спасти свою возлюбленную (Тринити) от смерти. В этой части фильма происходит и другое важное событие. Агент Смит – защитная программа системы, уничтоженная Нео в первой части – воскресает и превращается в своеобразный вирус, переделывающий под себя все остальные программы; чем больше копий он создает, тем больше возрастает его сила. Программа-Смит, по сути, видоизменяется, мутирует для борьбы с Избранным, став его противоположностью (возможно, потому что часть Нео скопировалась в него). “Я здесь из-за вас, мистер Андерсон” – говорит Смит. Он перестает быть агентом Матрицы и начинает стягивать к себе все ее ресурсы, тем самым становясь частью того системного сбоя, который должен привести к разрушению виртуальной реальности и гибели людей, подключенных к ней. 3. В начале третьего фильма (“Матрица: Революция”) нашему взору открывается катастрофическая картина. Машинам удалось вычислить местонахождение Зиона, они готовят атаку и день столкновения повстанцев с многократно превосходящими их силами противника уже близок. Агент Смит, вышедший из-под контроля Матрицы, продолжает свое распространение, изменяя виртуальное пространство; он выводит из строя один из главных элементов управления (Пифию), превращая ее в свою копию – а после такого поражения система неизбежно должна разрушиться. Таким образом, ситуация, в соответствии с выбором Нео, развивается в направлении гибели всего человечества. Сам же Нео за несколько часов до решающей битвы между машинами и людьми отправляется в город машин, чтобы исправить положение. Ему удается заключить перемирие, фактически – объединиться с машинами против агента Смита, для борьбы с которым Избранный вновь входит в Матрицу и уничтожает опасный вирус, но при этом гибнет и сам. Итак, вроде бы перед нами “хэппи-энд” (хотя и относительный, ведь главный герой и его возлюбленная погибают): от Зиона отведена угроза уничтожения, человечество не погибнет, вирус-Смит остановлен… Но действительно ли этот финал “счастливый”, если рассматривать его с учетом всех трех фильмов? Во-первых, следует обратить внимание на условие перемирия, которое озвучено Архитектором в конце фильма: “Все, желающие освободиться от Матрицы, проснутся”. Уже не все человечество (а основной задачей повстанцев, согласно первой части, было именно пробуждение и освобождение от рабства всех людей), а лишь желающие, те, кто не может жить в Матрице, тяготится ею – таких людей безусловное меньшинство (представим, сколько человек хотело бы сейчас обнаружить себя на разоренной Земле, в аскетичной комнатушке Зиона вместо привычной квартиры, с “одной и той же гадостью на обед и на ужин” вместо нормальной еды и т.д.). Во-вторых, показателен сам факт перемирия между такими антагонистами – машинами и повстанцами. Система ВПЕРВЫЕ не перезагружается. Избранный сам исправляет системную ошибку, после чего происходит самовосстановление Матрицы (здесь уместна компьютерная аналогия: можно удалить все программы, зараженные вирусом, отформатировав системный диск, а потом установить все заново, а можно “вылечить” зараженные объекты, после чего они будут работать, как прежде). В частности, в конце фильма мы снова видим живую и невредимую Пифию. Предыдущие пять версий Матрицы были перезагружены, и очевидно, всякий раз модернизировались Архитектором с учетом новой информации о психике людей, собранной Пифией. Напомним, программа-предсказательница изначально создавалась именно для изучения человеческого мышления; еще во второй части Нео задает ей вопрос, а действительно ли Пифия помогает повстанцам или специально вводит их в заблуждение, на самом деле служа машинам и являясь частью системы? Ответ здесь получается двоякий: Пифия оказывает содействие проснувшимся, поскольку такова ее задача (противостояние Архитектору, уравновешивание его рациональности), и одновременно изучает “аномалии”, т.е. людей, не приемлющих виртуальную реальность (а они являются для машин “неизбежным злом”, случайными отклонениями, “неизвестными членами уравнения”, которые исчезнут лишь в случае создания идеальной программы, приемлемой для всех людей без исключения).4. Каково же символическое значение такой развязки трилогии? Для начала отметим следующий факт. Кроме привычного “революция”, “переворот” английское слово “ revolution” (а именно так называется третья часть фильма) имеет и второй смысл: кругооборот, цикл, периодическое возвращение (устойчивое выражение “the revolution of the seasons” означает “смена времен года”, при котором не происходит никакого коренного слома установленного порядка, а всего лишь начинается новый цикл того же процесса). Никакого решительного переворота в третьей части фильма не происходит: Матрица восстановилась и будет исправно работать до возникновения новой системной аномалии, ведь мир между машинами и людьми продлится столько, “сколько они смогут его удержать”, а если возобновится война и появится новый Избранный, ситуация повторится (он пройдет испытания, придет к Архитектору и сделает свой выбор, в соответствии с которым уточнится и дополнится информация о людях).Само перемирие может символизировать готовность нонконформистов в той или иной степени принять существующее положение вещей (повстанцы уже не будут бороться за свободу всего человечества, проснутся только “свои”), а кроме того, объединение Системы и ее врагов перед лицом общей опасности – унификации, – которую олицетворяет агент Смит, делающий всех одинаковыми, подобными себе. Утрата личности, ее неповторимости – главный объект неприятия нонконформистов; энтропия (состояние равновесия, неразличимости, одинаковости всех элементов) – по сути, гибель Системы. Таким образом, третья часть “Матрицы” подводит нас к мысли о возможности симбиоза Системы и тех, кто ее не приемлет. В этом смысле весьма показателен разговор Нео и члена зионского Совета на машинном уровне города (в этом диалоге ставится вопрос “что значит управлять?” - повстанцы могут отключить машины, обеспечивающие их город теплом, светом, воздухом, но тогда люди не смогут там жить, а значит, даже пробужденные продолжают зависеть от машин), а также подчеркивание человеческого в программах Матрицы (в начале фильма Нео встречает человека, имеющего жену и ребенка – все трое являются программами, и все трое любят друг друга, им доступно самое загадочное и необъяснимое человеческое чувство). 5. Итак, “Матрица: Революция” полностью меняет смысл первого фильма. Нонконформисты представляют собой часть Системы. Когда они приобретают достаточно большое влияние, когда противостояние внутри Системы становится нестерпимым и угрожает ей самой, она может изменить свою идеологию (с учетом обнаружившихся противоречий и с целью их сглаживания) или же идеологию изменят повстанцы, захватившие власть… Но убивший Дракона становится Драконом сам, чтобы удержать победу. Нам прекрасно это знакомо. Стоит вспомнить, как исказились идеи революции 1917 года, когда партия, которая собиралась повести к спасению от буржуазной несправедливости и эгоизма все человечество, постепенно превратилась в клику бюрократов. Еще более ярко эта закономерность проявилась в начале 90-х, когда поднялась борьба за освобождение от “косности и лицемерия прогнившей системы”, которая на деле привела к тому, что изменилась Матрица – виртуальная реальность, официальная идеология, и изменилась она вроде бы в соответствии с чаяньями восставших, но сама Система при этом осталась невредимой (вплоть до того, что во власти остались те же люди). Таким образом, мы приходим к выводу о том, трилогия “Матрица” не несет в себе никакого подлинно революционного пафоса. Нонконформисты нужны Системе, они предохраняют ее от однородности, создают “иллюзию свободы” и обновляют Систему, когда та начинает ветшать. Кроме того, “Матрица” в значительной степени оправдывает современное общество, о котором идет речь в фильме. Ведь это единственная версия виртуальной реальности, которая не была перезагружена, а значит, даже повстанцы готовы ее принять. Возможно, это и есть разрыв цикличности существования Матрицы от одной аномалии до другой, прекращение ее “вечного возвращения”: раз Система обрела стабильность, ей незачем больше меняться, она наконец стала совершенной и приемлемой для всех. Следовательно, нынешняя ситуация в мире – вершина человеческого развития и его итог. Вот только очень не хочется верить в такой “конец истории”. |
