«Евразийство» (формулировка 1927 года)
| |
|
Россия нашего времени вершит судьбы Европы и Азии. Она — шестая часть света, Евразия, узел и начало новой мировой культуры"
«Евразийство» (формулировка 1927 года) |
| |||
  |
“Возбуждающийся” Лимонов “Дисциплинарный санаторий” – один из самых теоретичных и программных текстов Лимонова – по достоинству оценили в свое время на Западе. Книга написана еще в 1988 году, однако до этого на русском языке она не выходила. Когда завязался скандал вокруг автора, издательство “Амфора”, идущее в авангарде российского книгоиздания, решилось на целую серию его книг, и явно не прогадало – книги Лимонова раскупаются. Хотя в ряду прочих текстов этот, наверное, самый серьезный. Роман-эссе, как назвал свое творение сам Лимонов, будоражит то революционное и радикальное, что сохранилось в нашем “больном” сознании, напичканном антидепрессантами media. Любопытно и, на мой взгляд, отчасти верно сравнение автором нынешнего западного общества с санаторием – времена жесткой диктатуры уже прошли, а держать в узде и “охранять” общество от анархии все же нужно. Что действует в этом случае лучше всего, как не система “мягкого” внушения глупым People мыслей, что на самом деле больше желать нечего, нынешнее состояние – предел возможного человеческого счастья. Книга – еще один увесистый камень в огород мирового глобализма. Анализируя общества-санатории, каковыми, по мнению автора, являются в первую очередь США и Франция (стоит заметить, что многие рассуждения автора касаются 1988 г., с тех пор кое-что изменилось, хотя суть общественных отношений осталась та же), Лимонов особое внимание уделяет его иерархии. Все “больные”, то есть жители этих стран делятся на “идеальных больных”, довольных своим состоянием, и “жертвы” — опекаемых обществом безработных и менее опекаемых инвалидов. Всеобщего порицания заслуживают “возбуждающиеся”, то есть те, кто протестует против нынешнего социального порядка, к которым, по моему мнению, принадлежит и сам автор. Есть еще “администрация”, устанавливающая порядок проживания в санатории, “санитары”, следящие за порядком, и духовная обслуга, следящая, чтобы лежать в санатории было не так скучно (средства медиа, массовая литература, шоу). “Идеал санатория – сам санаторий”, а санаторий в целом – “самая механическая социальная конструкция, какая когда-либо существовала”. Замкнутый круг. Даже Гоббс был бы поражен.Книга актуальна сейчас, после недавних событий в Ираке: ведения боевых действий “за дело демократии” лидером “мягкой” диктатуры, Соединенными Штатами, кичащимися законностью своих действий. Однако 300 новых видов вооружения, испробованных США в этой войне, и установления “демократического” правительства, естественно, поддерживающего американское, свидетельствуют скорее об обратном, да и джихад просто так не объявляют. Хотя, что такое Ирак? Всего лишь кучка “возбуждающихся”. (Любопытно также, что свои действия американское правительство называло вооруженными действиями, а возможные ответные – терактом.). В предисловии Лимонов подмечает, что нынешнее общество, в отличие от придуманного Дж. Оруэллом, с легкостью контролируется телевидением. И впрямь, стоит обратить внимание на то, как реагируют СМИ: большое количество (очень дорогого?) эфирного времени они отдавали на освещение событий в Ираке. Сейчас у мира новые забавы – атипичная пневмония etс. Хлебом нас кормят, зрелищами тоже.На примере “Дисциплинарного санатория” мы видим, что социалистические идеи Маркузе отнюдь не мертвы, а наоборот, активно используются, хотя бы и национал-большевистской партией, лидером которой является Эдуард Лимонов. К сожалению, сейчас, видимо, необходим авторитет такой скандально заметной личности, как Лимонов, чтобы обратить внимание на проблему тотального социального отчуждения человека (хотя о ней говорил еще более ста лет назад Карл Маркс). Подтверждений этому все больше, и многие возражения Лимонову оказываются несостоятельными.Подводя итог своим рассуждениям, Лимонов приходит к парадоксальному, на первый взгляд, выводу: построенное общество утопично, большинству людей в санаториях “тепло, спокойно, сыто”, хотя и “как животным на сверхсовременной ферме”. Великолепно обрисован автором общественный климат: “Бесстрастная, сытая жизнь после смерти царит в Утопии. Несмотря на изобилие развлечений, она необыкновенно тосклива”, но “поскольку возбуждение и его крайности (атрибуты поведения возбуждающихся): отчаяние или восторг – признаны опасными, санаторий предпочтительно выбрал скуку”. К чему ведет скучающая растительная жизнь, догадаться нетрудно. В общем, пользуясь выражением Виктора Ерофеева, время рожать.Хотя книга носит откровенно публицистический характер, это не умаляет ее общественной значимости. Наверное, в наше время “легких” жанров и всеобщей торопливости именно такая форма подачи идей может оказаться действенной. |
