«Евразийство» (формулировка 1927 года)
| |
|
Россия нашего времени вершит судьбы Европы и Азии. Она — шестая часть света, Евразия, узел и начало новой мировой культуры"
«Евразийство» (формулировка 1927 года) |
| |||
  |
доктор философских наук, профессор кафедры философии КГПИ “ИСКУССТВЕННЫЕ ТРУДНОСТИ” (Ответ моим критикам) На мои статьи “Алчность” и “Был бы повод” (Вечерний Комсомольск, №№ 24, 26 ) поступил ряд критических откликов. Все они опубликованы (№№ 27,28, 29, 32,33). Я подготовил большую статью с разбором этих публикаций, но решил ее положить в личный архив. Вместо нее предлагаю вниманию читатетеля настоящие вынуждено краткие заметки. Зачем утомлять внимание читателя анализом всего того невероятного вздора, который нагородили мои оппоненты? Это типичные жертвы тотального промывания мозгов, которое на протяжении восьми лет ведется продажными средствами массовой информации. В силу своего дилетантизма, собственного взгляда на вещи они выработать не в состоянии, поэтому повторяют только то, что им внушают демократическое телевидение и пресса. Свои познания об истории эти люди черпают из псевдоисторической порнографии типа работ перевертышей Волкогонова и Бунича и предателя Резуна-Суворова. Ни произведений Маркса, ни работ Ленина, ни книг и статей Зюганова они не читали. Дубоватый стиль, обилие ошибок и исключительное занудство (в особенности в материале г-на Десятова) — таковы отличительные особенности этих статей. Чтение подобных сочинений — занятие малоприятное. Добавьте к этому крайнюю агрессивность тона (в наибольшей степени свойственное опять-таки В.Десятову) — и вы поймете, как не хочется мне отвечать на полемические выпады этой публики. Но, поскольку по законам жанра, под дискуссией должна быть подведена черта, я вынужден ответить моим критикам. Но прежде я должен обосновать справедливость своего своего негативного воспритятия статей моих критиков. Тот, кому это не очень интересно, может данную часть статьи пропустить. Стриптиз демократов Статьи моих критиков носят, в сущности, характер саморазоблачения. В их писания наглядно проявились три родовые черты, свойственные демократам ельцинской выпечки: дремучее невежество, поразительное верхоглядство и полный разлад с реальностью. Невежество. У Сорокина читаем: “в немецкие концлагеря отправлялись только инакомыслящие, вина которых была доказана”. Надо ли эту ахинею опровергать? Наш знаток истории не подозревает о том, что был Освенцим, газовые камеры и холокост. А чего стоит следующий перл того же господина: “Отличным доказательством того, что фашизм и коммунизм — это два сапога одной пары, только покрашенные в разные цвета, служит раздел Польши в 1939 году между Германией и Советским Союзом”? Сей “аргумент” если что и доказывает, так только то, что Вова Сорокин зря протирал штаны на школьных уроках истории. Если бы он был чуточку прилежней, то узнал бы, что Польша трижды становилась объектом государственного раздела: в 1772, 1793 и 1795 годах. Но ведь тогда не было ни фашистов, ни коммунистов, вы хотя бы это знаете, господин Сорокин? И что тогда остается от вашего “отличного доказательства”? А в 1939 году, к вашему сведению, господин двоечник, имел место не государственный раздел Польши, а возвращение Советскому Союзу исконно русских территорий, отторгнутых Польшей от Украины и Белоруссии в 1920 году в результате интервенции.Вот цитата из статьи г-на Десятова: “Необольшевики <...> постоянно внушают народу мысль о необходимости новой революции”. Ясно, что наш светоч демократии никогда в жизни не открывал книг Г.А.Зюганова. Если бы открывал, знал бы главную идею лидера КПРФ: Россия исчерпала лимит на революции .Таков же точно уровень познаний господ Фримена и Кузнецова в марксизме. Так, Фримен называет идеи Маркса “мифическими и весьма сумасбродными”, не подозревая, видимо, о том, что на Западе Маркса считали и считают великим мыслителем. Там тоже есть, конечно, свои моськи, но выдающиеся умы, как, например, Бертран Рассел или Раймон Арон, Маркса ставят очень высоко. А Э.Фромм вообще выступает как последователь Маркса. Что касается “пожилого комсомольчанина”, назвавшегося Кузнецовым, то я могу только выразить ему сочувствие. Годы явно не пошли на пользу его интеллекту, иначе он не написал бы такой чуши, будто я пытаюсь отрицать факт членства Макашова в КПРФ. Моя фраза, которую он понял столь превратно, в полном виде звучит так: “Предлагаю читателю мысленный эксперимент: представьте себе на минуту, что Альберт Макашов не является членом КПРФ”. Видимо, мой оппонент настолько стар, что не может уяснить себе смысла фразы, если в ней больше пяти слов. Ничем не могу ему помочь. Я — доктор философских наук, а тут нужен просто доктор. Верхоглядство. Оно, пожалуй, в наиболее чистом виде представлено в статье г-на Десятова. Смысл всей его статьи сводится к следующему. Некогда существовало великое и могучее государство — Российская империя. “В начале века, — пишет наш мыслитель, — самодержавие согласилось проводить демократизацию в государстве, но был совершен большевистский переворот”. После этого переворота “большевики и их правопреемники коммунисты всего за 73 года своего режима растащили Россию на части”. При этом они, разумеется, “вели разграбление территории России”, занимались “вживлением в мозги и клетки советских людей вируса алчности, насилия, терроризма, заложничества”, “растлением человеческих душ”, “уничтожили человеческих жизней больше, чем германский фашизм”. Затем (в силу каких-то таинственных обстоятельств Р.Л.) в середине 80-х годов эта же сволочная “компартия решила демократизировать себя”, но “сама же и породила ГКЧП, завершивший развал СССР и закрепивший передел России”. Сейчас “Россия пытается строить общество народной демократии”, но опять те же богомерзкие необольшевики, занимаются “спекулированием (стиль Десятова — Р.Л.) на искусственных трудностях”. Такая вот горькая судьба у России: все время оставаться жертвой злодеев-большевиков. Мне остается лишь проникнуться сознанием собственной неизбывной греховности и, разорвав рубаху на груди, публично покаяться в своей принадлежности к КПРФ. Но поскольку моя профессорская зарплата требует более экономного обращения с рубашками, я осмелюсь усомниться в непогрешимости представленной на суд читателя концепции. И задам некоторые вопросы. Например, такой. Почему “великая и могучая” царская Россия проиграла в 1904-1905 гг. войну Японии, крохотной и слабой? А вот Советский Союз под руководством злодеев-большевиков сумел победить фашистскую Германию, покорившую до того пол-Европы? И как же так получается: большевики 73 года разваливали Россию и грабили ее, а в результате этого развала возникла своя индустрия, своя авиационная промышленность, свое судостроение, советский человек первым вышел в космос. СССР превратился во вторую сверхдержаву мира, без которой не мог быть решен ни один важный международный вопрос. И на содержание могучей армии денег хватало, и на образование, и на медицину кое-что оставалось. И мастер спорта по стрельбе Владимир Десятов в перерывах между соревнованиями получал за исполнение должности инженера-конструктора 600 полновесных советских рублей. Очень своеобразный получается развал и грабеж... Сейчас же, когда “строится народная демократия”, на нашу долю остались одни “искусственные трудности”. Не у всех, правда, трудности. У Чубайса, например, при его 100 тысячах долларов в месяц сон прекрасный и аппетит замечательный. У Березовского и Черномырдина тоже.Разлад с реальностью. Все мои критики родились и выросли при советской власти. При ней они получили бесплатно образование, жили, не боясь ни старости, ни болезни, ни безработицы, ни преступности. Свободно ездили по огромной стране, часто навещали друзей и родственников на западе Союза. Сейчас всего этого они лишены. Живут на грани нищеты или за ее гранью, за железными дверьми со множеством замков, панически боясь заболеть. О поездках давно уж и не мечтают. Казалось бы, несложная задача: сравни прежнюю свою жизнь и нынешнее прозябание и сделай выводы. Сравни, к примеру, цены на основные продукты питания, одежду, квартплату и т.д. Но такой простой ход мысли оказывается моим критикам не под силу. Они много и охотно пишут о том, что было 80, 70, 60 лет назад, клянут Маркса, Ленина, Дзержинского, но о дне сегодняшнем — лишь беглые упоминания.Не удержусь в этой связи от соблазна процитировать восхитительное по своей младенческой наивности высказывание Е. Фримена: “Я почти такой же нищий интеллигент, как и вы, господин профессор, но в отличие от вас, еще и безработный. Тем не менее я твердо знаю, что при благоприятных условиях могу заработать гораздо больше и жить лучше, чем я жил при совдеповской уравниловке”. Итак, он “твердо знает”, что “при благоприятных условиях” станет богатым. Остается немногое: дождаться этих самых “благоприятных условий”. Тезисы и контраргументы Поскольку с момента выхода в свет моих статей прошло довольно много времени, читатели могли подзабыть их содержание. Позволю себе напомнить основные тезисы выступлений. В статье “Алчность” речь шла о том, каким образом честных людей “кинули” в годы реформ. Механизм мошенничества гениально прост: в нас разожгли завышенные материальные ожидания, соблазнили миражами потребительского рая, который якобы наступит, если мы согласимся на “переход к рынку”, а потом ободрали, как липку. Во второй статье я проанализировал подоплеку шумихи вокруг невзвешенных высказываний генерала Макашова на одном из митингов в начале октября. Основная мысль статьи состояла в следующем: эти сделанные в запальчивости высказывания — повод для очередного приступа антикоммунистической истерии с целью измазать КПРФ, всю левопатриотическую оппозицию. Недавно пришла информация: в результате прокурорской проверки всех фактов в возбуждении уголовного дела против Макашова отказано. Ввиду отсутствия состава преступления. Тем самым мою правоту можно считать подтвержденной юридически. Критики, надо прямо сказать, довольно мало внимания уделяли моим тезисам. Либо они их не поняли (что весьма вероятно, учитывая особенности демократического интеллекта), либо не сочли особенно важными. В основном они живописали ужасы тоталитаризма и проклинали большевиков. При этом было затронуто два принципиальных вопроса: об исторической ответственности КПРФ и о возможности новой революции. Этих проблем я коснусь чуть позже, но сначала отвечу на те попытки опровергнуть мои тезисы, которые все-таки были сделаны в некоторых статьях. Что касается основной идеи статьи “Алчность”, то она никем не была оспорена. Стало быть, мои критики согласны с тем, что господа реформаторы провели народ вокруг пальца именно тем образом, который мною описан. Наибольшие возражения вызвали тезисы статьи “Был бы повод?” Критика пытались доказать, что я неправ, заявляя о лживости обвинений КПРФ в антисемитизме и фашизме. Похоже, у моих критиков плоховато обстоит дело с чувством юмора. Будь они чуточку посообразительней, они поняли бы всю анекдотичность ситуации : русские авторы доказывают коммунисту еврею Лившицу, что КПРФ — антисемитская организация. “Отличное доказательство” родства коммунизма и фашизма предложил г-н Сорокин. Какова цена этому доказательству, я уже показал. (См. выше). Еще один аргумент выдвинул г-н Фримен: раз, мол, коммунисты и фашисты строили концлагеря, то они одного поля ягоды. Очень могучий довод. У петуха и человека по две ноги, стало быть, они имеют “много схожего”. В логике такая ошибка называется “обобщение по случайному признаку”. Вот, собственно, и вся аргументация против моей позиции. Негусто.Обратимся к тем сюжетам, которых я в своих статьях прямо не касаюсь, но которые стали основным предметом выступлений моих критиков. Вина и заслуги Мои критики — все без исключения — стоят в позе прокурора. Более всего показательна в этом смысле статья г-на Десятова. Максимально мобилизовав ресурсы своего красноречия, наш Скуратов грозно изрекает: “Российская компартия, объявившая себя правопремником ВКП (б) — КПСС, должна ответить за все злодеяния, совершенные против народа”. Спросите у этого обличителя, что такое правопреемство, наверняка ведь не ответит. Поясняю для читателей: правопреемство есть переход прав и обязанностей от одного субъекта правоотношений к другому. Вина и заслуги при этом не передаются. Если родитель покинул этот свет, то дети наследуют его имущество и долги. Ежели папаша был, к примеру, слаб по части женского пола, вина за его грехи на сына не ложится. Применительно к нашему случаю это означает следующее: будь КПРФ правопреемницей КПСС, она имела бы право на собственность последней. И все, ничего более. Я употребляю сослагательное наклонение не случайно. Дело в том, что КПРФ не является правопремником КПСС. Мои критики бухнули в колокола, не заглянув в святцы. Почитали хотя бы устав нашей партии, прежде чем браться за перо. КПРФ — это самостоятельная организация, которая существует с февраля 1992 года. Ни отдельный человек, ни партия не отвечают за то, что происходило до их появления на свет. Таков общий принцип. И поэтому за все то, что было до этого срока, КПРФ ответственности нести не может. Тем самым все здание доказательств вины КПРФ в преступлениях и злодеяних оказывается построенным на песке .Скандал ситуации заключается в том, что люди, выступающие в роли обличителей антисемитизма, воспроизводят в данном случае общий ход мысли, характерный именно для антисемитов. Излюбленным аргументом антисемитов является обвинение евреев в том, что они распяли Христа. Таким образом, на ныне живущих евреев возлагается вина их предков, живших две тысячи лет тому назад. Точно так же на нынешних коммунистов возлагают ответственность за дела давно минувших дней. КПСС, конечно, состояла не из ангелов, а из живых людей со всеми их недостатками и достоинствами. В ее истории было всякое: и грехи, и ошибки, но было и другое — созидательный труд, героическое самопожертвование, высокие взлеты духа. У господ критиков для изображения истории КПСС есть только одна краска — черная. Все их писания исполнены пафоса обличения. Это то же самое, что судить о работе хирурга, замечая в его деятельности только одно: то, что он льет кровь. Работа хирурга действительно связана с пролитием крови. Но ведь она к этому не сводится! Да, коммунисты использовали в процессе решения задачи модернизации России насилие. Но, во-первых, зачастую это делалось вынуждено, под давлением обстоятельств. Во-вторых, имеет принципиальное значение цель, ради которой насилие применялось. А цель была — созидание. Перед коммунистами стояла задача, которую не смогла решить ни дуболомная царская власть, ни демократы в лице импотентного Временного правительства: в кратчайшие исторические сроки совершить цивилизационный рывок. И этот рывок был совершен! Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомным оружием. Это не я сказал, а Уинстон Черчилль. Надеюсь, его вы не заподозрите в принадлежности к коммунистам? И, в третьих, моим критикам не следует делать вид девственницы, обличающей блудницу. Господа демократы ведь тоже не чужды использованию насилия, не так ли? Вы случаем не забыли, что происходило в Москве в октябре 93-го? Вообще вина — категория конкретная. Я состоял в КПСС 12 лет. Господин Десятов — 25. Стало быть, он несет ответственность за грехи КПСС в два раза большую, чем я. Ельцин носил партбилет 30 лет и дошел до поста кандидата в члены Политбюро. Следовательно, его ответственность в тысячи раз больше, чем у меня, рядового члена партии. Такова нормальная логика. Но у господ перевертышей логика своя. Они рассуждают так: если вступил в партию по убеждениям, значит, ты мерзавец. Пошел туда ради шкурных интересов — герой. Переметнулся в стан демократов — и можешь поливать грязью своих бывших товарищей по партии сколько хочешь. Самая большая вина КПСС состоит в том, что она допустила проникновение в свои ряды таких вот беспринципных карьеристов, приспособленцев и демагогов. Революция и деменция Надо обладать поистине неординарными интеллектуальными способностями, чтобы представлять себе революцию так, как это делает господин Десятов и ему подобные. Наш теоретик уверен, что революция — что-то вроде блюда, которое можно приготовить в любой момент по заказу. Собрали кучку решительных ребят — и учинили революцию. Именно так и поступили эти злыдни, большевики то есть. Самодержавие уже “согласилось проводить демократизацию в государстве”, но тут подоспел большевистский переворот. И — все насмарку. Сейчас аналогичная ситуация: в России “строится народная демократия”, а необольшевики-зюгановцы могут всю малину испортить. В кутузку их, в кутузку!Очень-очень глубокая концепция. Правда, как всегда, г-н Десятов кое-что в ней не продумал. Вот, к примеру, такой вопрос: Октябрьскую революцию совершили большевики, это знают все, а кто совершил революцию Февральскую? Как ни ищите, ни одной партии, которая эту революцию готовила бы и совершала, найти невозможно. Самодержавие рухнуло само собой, как рушится вконец обветшавший дом. Выходит, что для революции вовсе не обязательно участие революционеров. Она может произойти и без них. С другой стороны, революционные партии существуют во множестве стран, но никаких революций в них не происходит. Если бы г-н Десятов действительно читал Ленина, он бы знал, что революции по заказу не делаются. Революция происходит там и тогда, где и когда для этого созрели условия. (Их Ленин гениально проанализировал). Революция — обвал, который происходит тогда, когда власть своей преступной и безответственной политикой доводит народ до крайности. Революционеры могут только возглавить движение, дать ему имя и придать организованную форму. К революции народ толкает не Зюганов, Дронченко или Лившиц, а Ельцин, Чубайс, Березовский. Хотите избежать революции? Перестаньте хапать, верните народу награбленное, улучшите его жизнь. Вместо этого г-н Десятов науськивает власть на КПРФ, требуя “запретить деятельность такой партии”. Насколько все-таки прав был Борис Николаевич Ельцин, избавившись от такого своего представителя, как господин Десятов! Всякий разумный человек понимает: запрет КПРФ — прямой путь к революции. Если наша партия будет запрещена, народ потеряет единственную надежду на улучшение своего невыносимого положения с использованием механизмов буржуазной демократии. И тогда революция из возможной станет неизбежной. Посмотрим в лицо фактам Г-н Фримен призывает меня посмотреть в лицо фактам. Что ж, последуем его призыву. При “людоеде Сталине”, который осуществлял “геноцид собственного народа”, население страны быстрыми темпами росло, а при душке Ельцине Россия стремительно вымирает. Вот один факт. При “тоталитарном режиме” в условиях “свирепой цензуры” был создан и достиг мирового уровня советский кинематограф, а при ельцинской демократии российское кино влачит жалкое существование. Вот другой факт. В “годы застоя” на прилавках было пусто, зато на столах — изобильно, а сейчас — на прилавках много всего, а десятки миллионов простых людей живут на грани голода. Таков факт третий. В условиях “совдеповской уравниловке” авиатранспорт был массовым видом транспорта, а сейчас он доступен только для десяти процентов населения. Факт четвертый. При коммунистах воры в законе сидели в тюрьме. При демократах они возглавляют крупные фирмы и банки. Пятый факт. На каждого жителя России приходится более тысячи долларов внешнего государственного долга. Шестой факт. Проработав по совместительству в школе первое полугодие, я получил зарплату, на которую могу купить аж четыре килограмма мяса. Факт седьмой. Цена билета на трамвай поднимается с 1-го февраля до двух рублей. Восьмой факт. Достаточно или назвать еще? И в свете всех этих фактов все рассуждения моих критиков насчет ужасов тоталитаризма — циничный и безответственный треп. Г-н Десятов сквозь зубы признает наличие в современной российской действительности “искусственных трудностей”. Реформы идут седьмой год. Положение становится год от года все хуже и хуже. Вопрос: когда же, наконец, “искусственные трудности” перейдут в “естественное процветание”? |
